АТРИБУТИВНАЯ ЛЕКСЕМА ВРЕМЕНИ В. ПЕЛЕВИНА (НА МАТЕРИАЛЕ
РОМАНА «СВЯЩЕННАЯ КНИГА ОБОРОТНЯ»)
В данной статье рассматривается использование лексемы времени в работе Пелевина «Священная книга оборотня». Автор приводит примеры, характеризующие художественное время и пространство и приходит к выводу, что лексемы времени – одни из ведущих универсальных категорий этого произведения.
В статье детально изучаются грамматические и лексические категории времени. Частые ссылки на события и героев других работ Пелевина показывают, что автор снова воспроизводит те мысли, которые были выражены ранее в других его работах. В романе писатель умело играет с событиями и местами действия. Одним из методов автора является сложное и интересное соотношение пространства и времени. Воспроизведение времени и пространства в романе не является зеркальным отражением реального времени и реального пространства — автор использует различные периоды времени и места в работе.
Ключевые слова: темпоральность, Пелевин В., пространство, хронотоп, лексема, постмодернизм, священная книга оборотня.
ВВЕДЕНИЕ
Современные филологические исследования обогатились и продолжают обогащаться работами, направленными на изучение категории художественного времени и пространства. Так, например, в работах Д. Лихачева, Ю. Лотмана, В. Топорова и др. анализируются средства выражения этой категории, и особенности соотношения художественного времени и пространства, хронотопа, грамматического и концептуального времени.
Известные исследователи-литературоведы: М.М. Бахтин, А.Д. Вартаньянц и др. анализируют роль временных отношений в создании художественного образа или в определении жанровой разновидности художественного произведения, помогая таким образом расширить возможности идентифицировать концептуальное восприятие мира, лежащее в основе поисков смысла, значения литературного произведения.
Тогда как в поле зрения современных исследователей попадают иногда лишь модификации художественного времени и художественного пространства (их структурные особенности, способы экспликации в конкретных языковых средствах, формы соответствия реальным пространству и времени). По-нашему мнению, стоит помнить о том, что категория времени подчиняется более значимому фактору – замыслу (рационально осознанному или неосознанному) писателя. Конкретные приемы, связанные с поэтикой того или иного литературного направления и творческой индивидуальностью автора, включая и создаваемый в произведении хронотоп, являются лишь функциональными звеньями осмысляемой в литературном произведении модели мира или его части.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Известно, что в качестве главного персонажа романа писатель изображает лисуоборотня А Хули, прожившую и вспоминавшую как минимум два тысячелетия, причем он ее связывает с «древнейшей профессией» проститутки, что может свидетельствовать о замысле писателя взглянуть на жизнь с совсем другой перспективы. Пелевин выбирает не случайно данного персонажа: лиса, да еще и оборотень, что опять нас наталкивает на раздумья по поводу различного обличья героя, времени, где он сосуществует, и как автор корректно перемешивает время и пространство играя с читателем. Лиса является персонажем хорошо структурирующим и пространство, и время, как бы координируя все.
Темпоральная ось в две тысячи лет открывает совсем другой взгляд на отдельные эпохи и на события человеческой жизни – вместо линии нескольких десятков лет открывается линия, идущая от рождения Христа вплоть до настоящих дней первой четверти 21-го века. Подобное происходит по воле писателя и с пространством – хотя в центре внимания стоит территория России, фактически (и текст романа на это часто указывает) включает евразийский континент, указывая прежде всего на Китай, отчасти и на области, связанные с буддизмом.
Специфический «обширный» хронотоп и профессия проститутки, открывающая тайны человеческой души, не видимые представителями других профессий (вспомним образы проституток у Ф.М. Достоевского, М.П. Арцыбашева, Л.Н. Толстого, Л.Н. Андреева) и вовлечение в структуру романа и «Сутры Сердца», одного из основных текстов буддизма, ясно указывают на тенденцию писателя взглянуть на бытье мира и человека в мире в более обобщенном порядке.
Учитывая это, становится очевидным, что наррацию нельзя распространить на все затрагиваемые частичные хронотопы, будь это Москва начала 21-го века, северные области России или Китай при вспоминаемых правителях. Выбор лисы-оборотня – умелый прием, позволяющий писателю чередовать основной частный хронотоп (Москва начала 21-го века) со всеми остальными, переходя из более-менее объективного времени в субъективное время воспоминаний о прошлом.
В линии лисы, таким образом, происходит конфронтация кратковременного, линеарного, на одну человеческую жизнь распространяющегося с долговременным, цикличным (вспомним разговор лисы с Желтым Господином, вспомним выражение бесхвостая обезьяна, намекающее, кроме других коннотаций, и на цикл человеческой эволюции), с многими поколениями, связанным «человеческо-земным» хронотопом. Завершающая конфронтация «Сутры Сердца» с ее «вселенским» хронотопом и хронотопом оборотней возводит весь роман до почти космологического, философствующего уровня.
Одним из основных языковых средств выражения категории времени в романе является «временная» лексика, непосредственным образом соотнесенная с событиями, местом и временем действий, которые связаны с героями романа или в которых они находятся в момент повествования. Более того, кроме лексических единиц, семантически соотнесенных с категорией времени, к средствам ее выражения также можно отнести и грамматические формы времени.
Помимо лексических и грамматических форм времени к числу средств выражения категории времени можно также отнести различные аспекты его проявления, которые способны однозначно указывать на время действия, т.е. на тот или иной временной план, а также могут иметь ретроспективный или проспективный характер и создавать второй план сообщения [1, С. 82].
Так, например, в тексте произведения В. Пелевина можно заметить, что специфика темпоральной организации текста определяется несколькими аспектами:
1. Настоящее (онтологическим или объективным временем); 2. Прошедшее (психологическим или субъективным временем).
В комментарии эксперта, открывающем произведение, фигурирует дата рукописи, найденной на жестком диске ноутбука: Настоящий текст, известный также под названием «А Хули», является неумелой литературной подделкой, изготовленной неизвестным автором в первой четверти XXI века [2, С. 4]. Данный пример позволяет судить о репрезентации онтологического или объективного времени, которое представлено в тексте количественно-именной конструкцией «первая четверть XXI века», отсылающей читателя к реалиям современной действительности. Или другой пример: Клиент, на которого меня нацелил бармен Серж, ждал в Александровском баре «Националя» в семь тридцать вечера. Было уже семь сорок, а такси еле ползло, перемещаясь из одной пробки в другую [2, С. 112]. Как видно из примера, в тексте произведения использовано также количественно-именное сочетание «в семь тридцать вечера», «семь сорок (вечера)» и выражает онтологическое, объективное время.
В романе В. Пелевина «Священная книга оборотня» линии событий, связанных с основными героями, последовательность эпизодов в тексте резко отличаются от реальной, хронологической последовательности событий. Сначала дается «комментарий эксперта», затем повествуется о судьбе героини А Хули и в частности о том, как она добирается в 19.40 на такси до гостиницы, эпизод с петербургским меценатом, подарившим в 13 году печатку, описание «эпохи, когда в моде были театральные движения души, из-за чего случились Первая мировая война и русская революция», история о наместнике Сихая, искавшем сбежавшего начальника охраны, рассуждения сменщицы из «Балчуга» Дуни, бар в гостинице сегодняшней Москвы.
В романе, темпоральная структура дробная и беспорядочная: перемешаны различные моменты жизни сначала А Хули, потом Александра Серого. Здесь можно говорить о степени и мере неупорядоченности и беспорядка, мерой времени являются мотивы нарастания хаоса, беспорядка, сумбура. В поле зрения писателя оказываются события приблизительно двух тысяч лет.
Автор при этом очень гармонично переводит героя из прошлого в настоящее, из субъективного в объективное. Читатель складывает мозаику из времен и эпох, автор предполагает читатель думающий и ищущий.
В данном произведении субъективное зачастую представлено преломленным через сознание автора, транспонировано в сознание и восприятие героев через причинноследственные или ассоциативные связи событий, философские размышления героев, их внутренние монологи, которые протекают во времени. Например, Вообще-то я о них думаю редко. Я только знаю, что они хранятся где-то там, в черной пустоте, и к ним в любой момент можно вернуться. Убедиться лишний раз, что решения у них нет. Если поразмыслить над этим, приходишь к интересным выводам.
Допустим, я решу их. Что тогда? Они просто исчезнут – то есть уплывут навсегда в то самое небытие, где и так хранятся большую часть времени. Будет только одно практическое следствие – мой ум перестанет вытаскивать их из этой черной пустоты. Так не состоят ли мои неразрешимые проблемы единственно в том, что я про них думаю, и не создаю ли я их заново в тот момент, когда про них вспоминаю? [2, С. 59].
По нашему мнению, время, в отличие от еле ползущего (в пространстве) такси, стремительное, внепространственное, вневременное. Время, в котором проходит жизнь героя, и время, которое он наблюдает – различно.
Лексемы неделя, час, минута, год и век помогают упорядочивать весь текст, который балансирует на грани реальности и нереальности.
Как видно, в тексте в качестве средств выражения категории времени использованы не только «временные» лексемы, но и грамматическое время: «присутствуют», «решает», «начинается», «читали», «подбирала», «был готов», «узнавать», «откладывают» и т.д.
Данные грамматические формы выражают различные временные пласты: прошедшее время, настоящее, будущее, длительное настоящее, а некоторые, на наш взгляд, актуализируют даже вневременное значение, например, надо узнавать. Как мы полагаем, использование различных грамматических форм позволяет выразить предшествование во времени основной сюжетной линии повествования, представленной формами прошедшего времени, и актуализируют отдельную от нее, вторую линию повествования. Реализация грамматических времен: настоящего, прошедшего совершенного, способствует формированию двух временных событийных планов: сюжетного настоящего и досюжетного прошлого, которые отражают различные периоды жизни героини. В таком случае, с точки зрения времени, главная героиня бессмертна, она оборотень.
Другими языковыми средствами, репрезентирующими категорию времени, являются следующие лексемы, в которых значение темпоральности выступает маркером как в непосредственно и объективно физическом, астрономическом, так и субъективно-авторском проявлениях.
Например, лексема время в толковом словаре русского языка выступает в следующих значениях: «одна из форм (наряду с пространством) существования бесконечно развивающейся материи, как последовательная смена ее явлений и состояний», «Промежуток той или иной длительности, в который совершается что-н., последовательная смена часов, дней, лет», «Определенный момент, в который происходит что-н.», «Период, эпоха», «Подходящий, удобный срок, благоприятный момент» [4, С. 35].
В тексте произведения она представлена во всех своих значениях: «Настоящий текст, известный также под названием «А Хули», является неумелой литературной подделкой, изготовленной неизвестным автором в первой четверти XXI века» [2, С. 4], здесь лексема
«время» выступает в значении «период, эпоха»
«Протокол подлинный, все печати и подписи на нем присутствуют, хотя неизвестно точное время его составления» [2, С. 86] – репрезентирует значение «промежуток той или иной длительности, в который совершается что-нибудь» [4, С. 67].
«Он сильно изменился за время, пока мы не виделись» [2, С. 47] и «Когда эта книга была уже почти дописана, я встретила Михалыча во время велосипедной прогулки» [2, С. 11] значение «определенный момент, в который происходит что-нибудь» лексемы «время»
«Я это за последнее время хорошо ощутил» [2, С. 37] – значение «подходящий, удобный срок, благоприятный момент» анализируемой лексемы.
Согласно словарным статьям лексема «миг» используется в значении: «мгновение, очень короткий промежуток времени» [4, С. 59]. В произведении В. Пелевина она выступает в своем прямом значении: А в следующий миг туча рухнула на меня [2, С. 177].
Лексема секунда имеет значение «1/60 часть минуты, основная единица времени в Международной системе единиц», а также используется в значении «сейчас, очень скоро или только что» [4, С. 124]. Так, в анализируемом произведении мы можем отметить употребление ее как в первом, так и во втором значении: Прошла секунда. Чтобы обладать истиной, надо ее постоянно видеть – или, другими словами, понимать вновь и вновь, секунда за секундой, непрерывно [2, С. 184].
Лексема минута употребляется писателем в своем основном значении – 60 секунд: Затем, стараясь не спешить, сосчитала до трехсот (пять условных минут) и открыла дверь [2, С. 75].
Лексема час используется в нескольких значениях – «промежуток времени», «пора, время», «время, предназначенное для чего-н.» [4, С. 207]. В произведении мы находим следующие примеры употребления данной лексемы: Но быстро все равно не вышло – я подбирала фотографию почти час, Час двести долларов [2, С. 154].
Лексема «день» также употребляется в нескольких значениях: «часть суток от восхода до захода Солнца, между утром и вечером», «то же, что сутки», «время, период» [4, С. 37]: Меня за день знаешь сколько раз обижают? В жизни каждый день надо узнавать что-то новое, Кроме того, хочу подчеркнуть, что на сегодняшний день нам не известно ничего конкретного о программе и целях террористической группы под названием «Same Shi’ite Different Fight», равно как и о шиитском подполье в Англии [2, С. 119].
Лексема месяц используется в первом своем значении «единица исчисления времени по солнечному календарю»: Зато я ходила на работу только раз в месяц [2, С. 24].
Лексема год представлена в следующих значениях: «промежуток времени в 12 месяцев» и «период времени, охватывающий некоторое количество лет» [4, С. 37]. Например: в странах золотого миллиарда люди откладывают деньги целый год, чтобы на пару недель приехать в твой кокосовый рай [2, С. 294], Мало ли, думал я, может быть, ты просто хорошо сохранилась, а на самом деле тебе уже лет двадцать пять или даже под тридцатник, и ты комплексуешь по этому поводу, как большинство девчонок [2, С. 112].
Лексема век используется в значениях «период в сто лет», «исторический период, эпоха, характеризующаяся чем-н. (со стороны производственной, научной, социальной)» и «жизнь (в 3 знач.), чье-нибудь существование» [4, С. 29]. В тексте произведения находим следующие примеры, репрезентирующие различные значения данной лексемы: Воспоминание было живым и страшным – мне даже показалось на миг, что весь двадцатый век просто примерещился мне от жары и нехватки кислорода, а на самом деле я так и бегу из последних сил от пьяных буденновцев, гонящих меня к смерти по пыльной дороге [2, С. 89], век мечей и секир [2, С. 94].
Исходя из анализа фактического материала и статистического подсчета частотности употребления тех или иных лексем с темпоральным значением, можно прийти к следующим выводам: сверхвысокой частотностью обладает лексема «время», которая использована автором 104 раза в пространстве всего текста произведения. Более того, можно сказать, что из всех выявленных нами темпоральных лексем, использованных в тексте произведения, данная лексема, на наш взгляд, является наиболее насыщенной в семантическом плане и многозначной. Как мы понимаем, именно данная лексема может быть отнесена к категориям, определяющим человеческое сознание.
Возможно, по мнению автора, она является одной из составляющих целостность произведения, поскольку само понятие «время» выступает основой формирования картины мира, ведь широко известно, что оно (время – хронос) не только является важнейшим атрибутом категории бытия, но и отождествляется с бытием по многим аспектам своих проявлений.
Так, время в восприятии и сознании главной героини произведения – это естественная и неотъемлемая часть жизни, это и сама жизнь с ее течением в физическом, философском и биологическом проявлениях. Время настолько всеобъемлюще, что проникло во все сферы, герои не концентрируются на нем, не замечают его, хотя постоянно сосуществуют, осознанно или неосознанно, в различных временных пластах: в сегодняшнем для них дне, в своих воспоминаниях, в своих размышлениях. Актуализация двух планов на уровне языковых средств осуществляется также за счет противопоставления наречия «сейчас/сначала», наречию «потом» и наречию «долго», а также предлогу «после». Наиболее показательными в этом плане являются предложения, с помощью которых происходит «переключение» с одного плана на другой, например: Сначала поговорить по душам, а потом заморочить, иначе с людьми нельзя [2, С. 66] или Как всегда, после безумного и бесстыдного гонконгского рандеву мы долго отдыхали [2, С. 92].
ВЫВОДЫ
Такая хаотичная разрозненность и растяженность временного плана соотнесена с раздробленной структурой романа, действие развивается то в прошлом, то в настоящем. Переносы в прошлое обусловлены тем, что события показаны в разных аспектах: воспоминания, размышления, восприятие настоящего. Такое сочетание нескольких временных пластов связано, как мы думаем, со стремлением автора отобразить время адекватно восприятию времени реального человека. Пелевин гармонично перевязывает нити времени, включая то записку, то воспоминания и тем самым делая сдвиг во времени, но очень гармоничный.
Анализ художественного уровня текста произведения направлен на выявление средств, указывающих на определенный контекст и вызывающих какие-либо ассоциации. Так, автор, художественно выстраивая материал вокруг созданных им самим «узлов», изображает определенный ход событий, условно связанных между собой. Так, например, в самом имени А Хули заложена категория родственных отношений, что так или иначе заставляет обратиться к связям, существующим, например, в бытовых межродственных человеческих отношениях.
Более того, частые отсылки к событиям и героям других своих произведений подталкивают к мысли о том, что В. Пелевин вновь воспроизводит те мысли, которые были высказаны ранее. Так, в последней трети романа с Александром происходит трансформация, из-за которой его звериный облик меняется, и герой осознает, что стал мифическим псом, упомянутым в «Generation „П“». Александр посещал Вавилена Татарского – героя другого романа В. Пелевина «Generation „П“». Более того, сама история Александра описана в рассказе В. Пелевина «Проблема верволка в средней полосе». Обнаруживая в тексте произведения такие взаимосвязи с другими произведениями, можно говорить об условных пространственно-временных связях, расширяющих смысл данного произведения.
Таким образом, комплексно изучив средства актуализации художественного времени на материале текста произведения В. Пелевина «Священная книга оборотня» можно сделать вывод о том, что основной функциональной нагрузкой категории времени в тексте является лексема время как основа, база для формирования картины мира автора. Пелевин явно намеренно вводит различные временные пласты, для более глубокого осознания бытия, т.е. показывая по замыслу автора, что время субъективно, а пространство необъятно.
Постоянное перемещение между временными пластами дает возможность анализа мыслей героев (мыслей автора). Автор пытается посмотреть на героев со стороны, более отвлеченно и для этого включает вкрапления разных временных и пространственных отрезков. Как бы всеми силами хочет показать как на протяжении всего романа (четкого временного отрезка) погружая героя то в воспоминания, то в реальную жизнь, идет раздвоение бытия — сознания. Миры друг другу противопоставлены или наслоены.
Такое функционирование пространства и времени в романе, похоже, является специфической моделью построения текста для Пелевина, т.к. такое же перемещение во времени и пространстве можно увидеть и в других произведениях данного автора.
Подводя итоги проведенного анализа текста произведения В. Пелевина можно сказать о том, что темпоральность текста актуализируется разноуровневыми средствами, реализующие художественный замысел всего произведения. В произведении В. Пелевина «Священная книга оборотня» художественно осмысляются не только реальные события жизни, переживания героев, их мироощущение, миропонимание, но и прошлое историческое, которое логично вкрапляется в текст и из кусочков, которых складывается мозаика текста, которая отражается на структуре времени произведения. Автор в тексте постоянно отсылает нас к различным произведениям различных эпох и исторических фактов, постоянно переходит с настоящего в прошлое и обратно, выстраивая постмодернистский текст. В романе линии событий, неразрывно связанных с основными героями, последовательность эпизодов в тексте очень резко отличаются от реальной, настоящей хронологической последовательности событий.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Гальперин И.Р. Избранные труды – М.: Высшая школа, 2005. – 254 с.
2. Пелевин В. Священная книга оборотня. – М.: Эксмо, 2004. – 384 с.
3. Петров В.М. Количественные методы в искусствознании: учебное пособие для высшей школы / В.М. Петров. – М.: Академический Проект: Фонд «Мир», 2004. – 432 с.
4. Толковый словарь русского языка // Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. – М.: Издательство «Азъ», 1992. – 720 с.
5. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. – М.: Художественная литература, 1975. – С. 234-407.
6. Лихачев Д.С. Поэтика художественного времени // Избранные работы: в 3 т. / Д.С. Лихачев. – Л.: Художественная литература, 1987. – Т 1. – С. 490-557.
7. Лотман Ю.М. К проблеме пространственной семиотики // Об искусстве / Ю.М. Лотман. – СПб: Искусство, 2000. – 704 с.
8. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст семантика и структура / В.Н. Топоров. – М., 1983. – С. 227-284. 9. Лихачев Д.С. «Летописное время» у Достоевского // Поэтика древнерусской литературы. – Л., 1971. – 218 с.
10. Белоусов К.И. Текст: пространство, время, темпоритм: монография / К.И. Белоусов. – Новосибирск: Сибирские огни, 2005. – 248 с.
11. Волошинов А.В. Математика и искусство /А.В. Волошинов. – М.: Просвещение,
2000. – 399 с.
12. Москальчук Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста: монография / Г.Г. Москальчук; ред. и вступ. ст. В. А. Пищальниковой. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. – 240 с.
13. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно изобразительных произведениях / П.А. Флоренский. – М.: Прогресс, 1993. – 324 с.
А.О. Абаганова, К.Р.Нургали
В. Пелевин уақытының анықтауыштық лексемасы ( «Священная книга оборотня» романы материалында)
Л.Н. Гумилев атындағы Еуразия ұлттық университеті
Астана қаласы, Қазақстан Республикасы
Бұл мақалада Пелевиннің «Священная книга оборотня» еңбегіндегі уақыт ұғымының қолданылуы қарастырылған. Уақыт категориясы — бұл шығармадағы жетекші әрі ерекше категориялардың бірі. Автор көркемдік уақыт пен кеңістікті сипаттайтын мысалдар келтіреді. Мақалада уақыттың грамматикалық және лексикалық категориялары зерттелген. Пелевиннің басқа еңбектеріндегі оқиғалар мен кейіпкерлерге жасалған жиі сілтемелер автордың басқа шығармаларында көрініс тапқан ойларының қайталануын білдіреді. Романда жазушы оқиғалар және олардың орнын шебер пайдаланады. Автордың әдістерінің бірі — кеңістік пен уақыттың қызық және күрделі қатынасы. Романның уақыты мен кеңістігі шынайы уақыт пен кеңістіктің көрінісі емес — автор романда уақыт пен орынның әр түрлі кезеңін қолданады.
A.О. Abaganova, К.Р.Нургали
Categories of space and time in the work by V. Pelevin «The holy book book»
L.N. Gumilyov Eurasian National University
Astana city, the Republic of Kazakhstan
This article discusses the use of the concept of time in Pelevin’s work The Sacred Book of the Werewolf. The category of time is one of the leading universal categories of this work. The author cites examples that characterize artistic time and space.The article studies in detail the grammatical and lexical categories of time. Frequent references to events and characters from other works by Pelevin show that the author again reproduces the thoughts that were expressed earlier in his other works. In the novel, the writer skillfully plays with events and scenes of action. One of the author’s methods is a complex and interesting relationship between space and time. Reproduction of time and space in the novel is not a mirror image of real time and real space — the author uses different periods of time and place in work.