АНТОНИМИЯ В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ КАК ВАЖНЫЙ ПОКАЗАТЕЛЬ
КОГНИТИВНОГО ПРОЦЕССА
В статье рассматривается антонимические концепты в русском и арабском языках.
Антонимия в языке и речи – важный показатель когнитивного процесса и его результата. Антонимы способствуют категоризации объектов мира в языке. Каждый член антонимической пары является знаком, отражающим определенные признаки концепта или весь концепт в целом. Проанализированный материал русского и арабского языков представления концептов ум и глупость убеждает в отсутствии равновесия. Более активны лексемы со значением глупость. В арабском интерпретационном поле концепта отсутствует метафора физического признака – тупой/острый.
Ключевые слова: концепт, антономия, концептуальный анализ, лексема, язык.
ВВЕДЕНИЕ
Результатом познавательной деятельности человека является концептуализация, которая заключается в осмыслении информации и образовании отдельных концептуальных структур и концептуальной системы в целом. Каждый естественный язык по-своему членит мир. Членение мира – это способ его концептуализации. Концептуализация знания является процессом формирования когнитивной базы лексической и фразеологической семантики. Ее отражение в языке определяется посредством концептуального анализа. В предлагаемой методике исследования антонимов соединяется семантический анализ языкового/речевого с концептуальным. При исследовании антонимии наиболее значимым признается семантикокогнитивный подход, который позволяет соотнести семантику языка с концептосферой культуры, семантические процессы с когнитивными. Для этого важны методы анализа значения. Это прием компонентного анализа, с помощью которого выявляется основание для противопоставления. Он дает возможность обнаружить переменные составляющие, что приводит к варьированию языкового значения в речи.
Концептуальный анализ понимается как анализ слов, являющихся ключевыми для данного когнитивного пространства, данной культуры. Для него важна семантическая история слова. Исконное представление о концепте свидетельствует о его значимости для данного этноса или социума, а исконное содержание включено в национальное сознание и влияет на мировосприятие носителей языка. Но в изменяющихся условиях жизни языковая единица приобретает в речевом общении прагматические смыслы, для выявления которых привлекается широкий контекст: культурный, вербальный. В технике концептуального анализа существенным представляется не только описание, но и сопоставление исконного значения (внутренней формы), актуального значения и прагматики. А значит особый вес приобретает исследование лексического окружения ключевого слова, его сочетаемости. В разных стилях и жанрах речи ожидаются различные результаты.
Словообразовательные связи слова выводят на новое осмысление концепта. Немаловажное значение имеет интерпретация его представителями различных социальных групп. Все это определяет границы поля концепта [105, 26-27]. Оно организуется базисным первичным представлением об объекте действительности. Вокруг него объединяются все элементы поля. Среди них непременно оказываются концепты, противопоставляемые друг другу на основе актуализируемой семантики. При этом необходимо учитывать, что содержание (восприятие) концептов различается у говорящего и слушающего. Если для говорящего последовательность актов выстраивается в виде процесса мышления – речевого процесса – высказывания, то для слушающего это обратная последовательность: высказывание – речевой процесс – мыслительный процесс.
Структура мира обнаруживается в противопоставлении его объектов. Поэтому антонимия в языке и речи – важный показатель когнитивного процесса и его результата.
В номинативном поле концепта мы различаем случаи универсального их обозначения и отражение смысла во фразеологических сочетаниях и паремиях. «С помощью антонимических знаков в языке происходят своеобразное выделение, разграничение и ограничение различного рода «континуумов», «семантических пространств» (температуры, цвета, времени, пространства, эстетической и этической оценки)» [30, с. 5]. Таким образом, антонимы способствуют категоризации объектов мира в языке. Каждый член антонимической пары является знаком, отражающим какие-то признаки концепта или весь концепт в целом. Но нерешенность вопроса об объеме концепта делает противоречивой интерпретацию, например, концепта «ум»: следует ли видеть один концепт «ум», включающий в себя противоположные понятия «ум» и «глупость», или есть два концепта – «ум» и «глупость»? Очевидно, что концепт и семантика не могут здесь строго разграничиваться.
Если лексические антонимы более или менее хорошо исследованы и их парадигмы определены, то фразеологические нуждаются в таком рассмотрении. Рассмотрение фразеологизмов с точки зрения отражения в них концептов ставит ряд вопросов: как соотнести ситуацию, отраженную во фразеологизме, с концептом? Может ли фразеологизм соотноситься с несколькими концептами? Переводит ли фразеологическая антонимия лексемы в иное семантическое поле? Необходимы параметры парадигматической организации ФЕ. Г.А.Багаутдинова отграничивает группу фразеологизмов по принципу «человек в языке». Данную группу она рассматривает в антропоцентрическом и аксиологическом аспектах. Соответственно антропоцентрические фразеологизмы исследуются в рамках культурного кода, а аксиологические представляют оценку.
Антропоцентрическая парадигма ФЕ включает в себя семь фразеотематических групп по достаточно убедительным критериям:
1) ощущения и восприятия;
2) память;
3) мышление;
4) воображение;
5) эмоции и чувства;
6) воля;
7) свойства личности.
Фразеотематическая группа выражает категорию мира, т.е. объединение концептов, релевантное для обыденного сознания. Внутри каждой фразеотематической группы есть фразеосемантические группы и подгруппы.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
При исследовании фразеологизмов в аксиологическом аспекте используется понятие аксиологической фразеологической диады, которая представляет собой единство двух блоков: 1) фразеологические единицы, семантика которых коррелирует с конвенциональными ценностями; 2) фразеологические единицы, семантика которых коррелирует с конвенциональными антиценностями [1, 4; 2, 132]. Понятие аксиологической фразеологической диады является универсальным: она может заполняться фразеологизмами разных языков. Обращение к диаде позволяет рассматривать фразеологическую семантику как противопоставленную или не противопоставленную семантике другого фразеологизма. Данная методика перспективна для упорядочения классификации обобщенных смыслов фразеологических единиц, т.к. диада отражает позитивное и негативное содержание фразеологизмов.
Сами ценности/антиценности рассматриваются на различных уровнях: на физиологическом, материальном, социальном, духовном, нравственном, интеллектуальном, эмоциональном и др. Рассмотрим их подробнее.
Cоциальный уровень ценностей может быть представлен аксиологической диадой «труд, работа – отсутствие работы, безделье, лень, отдых». Приведем пример фразеосемантической группы «Отношение к труду», которая в классификации Г.А. Багаутдиновой отнесена к фразеотематической группе «Свойства личности».
Во фразеосемантической группе «Отношение к труду» представлены противоположные концепты «Труд. Работа – Отсутствие работы. Безделье. Лень. Отдых». Группа включает в себя такие фразеологизмы, как: 1) араб. عمل كالنحلة (работает как пчелка); غرق حتى أذنيه في العمل (по уши погрузиться в работу); حتى قصم ظهره (спину ломать); حتى انقطعتأنفاسه (работать до последнего вздоха); рус. до седьмого пота, горит в руках, засучив рукава, живинка в деле, в одной упряжке, потом и кровью, как белка в колесе, не покладая рук, в поте лица; 2) араб. نش الذباب (букв. отгонять мух); نام على أذنيه (спать на ушах, ничего не делать); يجَْلِسُ مِثلْ تنَاَبِلة السُّلْطَان (сидеть как лентяи султана — люди в окружении султана, которые ничего не делали, а лишь давали советы); рус. бить баклуши, собак гонять, пальцем не шевельнуть, кипучий лентяй, сложа руки, лежать на боку, лодыря гонять.
Различие во фразеологических единицах проявляют те лексемы для понимания которых нужны знания о данной культуре, соответствующие пресуппозиции. В приведенных примерах в представлении концепта «работа» соотносимыми являются только рус. как белка в колесе и араб. عمل كالنحلة (работает как пчелка); в представлении концепта «безделье» — русс. собак гонять и араб. نش الذباب (букв. отгонять мух). Это говорит о разнородности, большом расхождении в представлении данных концептов в русском и арабском языках. Экстенсионал знаков, означающий родо-видовое определение, является общим, интенсионалы существенно различаются, т.к. ассоциации продиктованы особенностями среды и культуры.
Отличными от русских сочетаний в арабской фразеологии являются ассоциации, с которыми связывается лень: спать на ушах, сидеть, как люди султана.
Применительно к русской коммуникации Е.О. Опарина говорит о существовании двух модусов внутри фрейма «лень». Первый формируется фразеологизмами тяжелая, тупая, дикая, беспробудная, чудовищная, губительная, неискоренимая лень. Такая лень нападает, сковывает, заедает, в нее впадают, погружаются, ее искореняют. В этом модусе, заключает исследователь, лень концептуализируется как агрессивная враждебная сила [3, 142]. Через образные значения она уподобляется сну, дурману, включается в семантический ряд смерти. Подобное осмысление данного концепта отмечено ранее: «В духовном мире, как и в мире вещественном, царит закон смерти, будет ли он называться инерцией, энтропией, привычкою, пассивностью или ленью» [3, 142].
Но в других контекстах лень сладкая, приятная, томная, беспечная. Данное значение закрепляется благодаря авторитету текста: «нас мало избранных, счастливцев праздных», «сын лени вдохновенный» (А.С. Пушкин).
Что касается фрейма «работа», то осмысление его в разных культурах очень схоже. Дело в том, что концепт «труд, работа» наполняется конкретным и универсальным содержанием. Потому разночтений здесь немного. Но в русском языке оценка работы производится посредством метафоры рукава: работать засучив рукава, работать спустя рукава. Подобного не отмечаем в арабской фразеологии.
Другое дело лень. Контекст наделяет данный концепт негативным, нейтральным или позитивным содержанием. Диапазон его осмысления широкий.
Отличие также в том, что во фразеологическом словаре лексемы «работа», «труд» употребляются для обозначения других концептов: брать на себя труд, с трудом ноги волочить, брать в работу; кому не лень (в значении: всякий, кто хочет). Таким образом, сами лексемы в составе фразеологизмов участвуют в репрезентации других концептов.
Духовный уровень ценностей может быть представлен аксиологической диадой «добрый, щедрый – жадный, скупой». 1) Араб. اليدين مبسوط (букв. простая рука, т.е. щедрый), أجود من حاتم (щедрее, чем Хатим (Хатим – имя собст. арабского поэта, который обладал великодушием и был очень щедрым); أبيض اليد (букв. белая рука, т.е. щедрый человек); يده مفتوحة (букв. его рука открытая, используют по отношению к щедрому человеку); рус. щедрой рукой, от щедрот своих; 2) араб. )جمدت يده )كفه (букв. рука его затвердела, т.е. он скуп); لا تسقط الخردلة من يده (букв. ни одно зернышко не упадет из его рук, т.е. большой скряга; كز اليدين (букв. сухость руки, по отношению к скупому); غلُتَّ يده إلى عنقه (букв. у него рука привязана к шее, т.е. он скуп); рус. зимой снега не выпросишь, дать от жилетки рукава, от мертвого осла уши, он большой скряга.
Интересно то, что значение щедрости или ее отсутствия в арабской фразеологии передается метафорой руки. В русском языке аналогом может служить сочетание «щедрая рука». Но для противоположного значения – жадности – она не используется. В русском языке концепт «жадность» передается значением «отдать ненужное»: зимой снега не выпросишь, дать от жилетки рукава, от мертвого осла уши. Лексема «щедрость» во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А.И.Молоткова содержится в двух фразеологических единицах: щедрой рукой, от щедрот своих. Лексема «добрый» употребляется в сочетаниях: от доброго сердца, к добру, в добрый час, поминать добрым словом.
Об этих характеристиках личности арабов Е.В.Кухарева пишет: «Неотъемлемыми качествами человека, которыми гордится любой араб и которые нашли отражение в арабских паремиях, являются щедрость и великодушие. Лексема, обозначающая эти понятия, несет в себе также значение «достоинство, благородство», а еще «честь, престиж».
Широта души и щедрость – качества, достойные похвалы, однако подчас они превращались в безудержное расточительство. И эту сторону жизни не обошли пословицы и поговорки. Кроме того, возвеличивая щедрость, арабы с доисламских времен порицают и жестоко высмеивают скупость, жадность, скаредность.
Щедрость и достоинство – священный для арабов долг, прежде всего, в гостеприимстве. Однако щедрые по натуре, арабы, тем не менее, справедливо считают, что радушие и гостеприимство не равнозначно бесконечному праву на него. О человеке, злоупотребляющем этим правом, будет складываться неблагоприятное мнение» [4, 16].
Человек щедрый пользуется почетом и уважением, память о нем может пережить его самого. Если человек щедр, ему можно простить любые недостатки. Гостеприимство рассматривается как проявление щедрости.
Скупость представляется как одно из самых порицаемых качеств, как отражение всех пороков. Арабское сознание отождествляет скупость и подлость, низость. Скупой – враг Аллаха.
Материальный уровень противоположного может быть представлен парой «богатство – бедность». Это универсальная оппозиция, но всегда имеет культурные коннотации. Именно здесь мы ожидаем больших расхождений.
Уровень «богатство – бедность» включает фразеологизмы: 1) араб. ولد و في فمه ملعقة من الذهب (букв. не успел родиться, а во рту уже золотая ложка); عايش عيشة الملوك (живет королевской жизнью, букв. живет как король;, عامر الجيب (с толстым карманом;, وثقّ الله حزامه (всевышний укрепил его пояс حزام – пояс, кушак); рус. денежный мешок, как сыр в масле кататься, бешеные деньги, делать бизнес, жениться на деньгах, грести деньги лопатой, денег куры не клюют, денег без счета, полная чаша, золотой телец; 2) араб. ليس له ثاغ و لا راع (букв. у него ни овцы, ни верблюда); يقاسي ضيق العيش (оказаться в нужде), هو أنظف من الصينيةغسيله (он чище вымытого подноса); لا يملك شروى نقير (у него нет даже бороздки на косточке финика, т.е. у него нет ни гроша); рус. беден как Иов, голь перекатная, лаптем щи хлебать, кот наплакал, перебиваться с хлеба на квас, ветер свистит в карманах, как церковная мышь.
Различия в представленности рассматриваемых концептов объясняется теоцентрической направленностью арабского языкового сознания. Используются метафора цвета, символы богатства: золотая ложка, толстый карман, королевская жизнь. С другой стороны, бедность, отсутствие богатства сравнивается с чистым подносом. В русской фразеологии концепт представлен образно, когда сравнением передается значение количества денег или их отсутствие.
ВЫВОДЫ
Когнитивный подход к изучению языка дает возможность не только взглянуть на использование языка человеком, но и на то, как язык позволяет познать внешний мир сознанием человека. Если в системе языка фиксируются знаки для называния того, что пропускается через мозг в процессе познавательной деятельности, то в концептуальной картине мира происходит упорядочение представлений, систематизация опыта, с одной стороны, а с другой, культурное наслоение размывает знаковость, выстраивает ассоциативные сети. Если в знаке закреплено значение, то в концепте – знания, культурный опыт.
Для понимания когнитивного содержания антонимов последние классифицируются по семантическим сферам в соответствии с концептом. Таких семантических сфер можно выделить несколько. Самым общим противопоставлением в них будет: материальное – идеальное, относящееся к человеку – относящееся к среде. Внутри этих сфер можно выделить множество подсфер, если это соотнести с когнитивными признаками информационного и интерпретационного полей концепта. Сам оппозиционный принцип познания мира обосновывает присутствие антонимии.
Реализация релевантных для каждой культуры концептов рассмотрена на определенных уровнях.
Cоциальный уровень ценностей представлен аксиологической диадой «труд, работа – отсутствие работы, безделье, лень, отдых». Отличными от русских сочетаний в арабской фразеологии являются ассоциации, с которыми связываются труд и лень. В когнитивном сознании русских два модуса внутри фрейма «лень»: первый формируется фразеологизмами тяжелая, тупая, дикая, беспробудная, чудовищная, губительная, неискоренимая лень, второй – сладкая, приятная лень. В арабском сознании лень – это всегда негативное явление.
Концепты труд – лень реализованы в соотношении 3:2, маркирующих лексем нет.
Концепты богатство – бедность даны в соотношении 3:3, эксплицитно дана лексема беден в одном фразеологизме.
Концепты труд-лень реализованы в соотношении 9:6, слова труд, работа употреблены в 5 ФЕ, имплицитное представление отмечает в 3 случаях.
Концепты богатство-бедность даны в соотношении 14:12, эксплицитных способов нет, все ФЕ представлены имплицитно.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Багаутдинова Г.А. Человек во фразеологии: антропоцентрический и аксиологический аспекты. – Казань, 2007. – 44 с.
2 Багаутдинова Г.А. Аксиологическая лингвистика: языковая ценность языковых единиц и ценности, выражаемые языковыми единицами // III Международные Бодуэновские чтения « И.А.Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания» (Казань, 23-25 мая 2006 г.): труды и материалы: в 2 т. / Казан. гос. ун-т / Под общ. ред. К.Р.Галиуллина, Г.А.Николаева.– Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2006.– Т.2.– С.132135.
3 Опарина Е.О. Лексические коллокации и их внутрифреймовые модусы// Фразеология в контексте культуры / Отв. ред. В.Н. Телия. – М., 1999. – С.139-143.
4 Кухарева Е.В. Лингвострановедческий словарь арабских паремий (с лексикофразеологическими комментариями). – М.: МГИМО, 2007. – 277 с.
5 Фразеологический словарь русского языка. /Под ред. А.И. Молоткова. – М., 1968. – 543 с.
6 Фелицына В.П., Мокиенко В.М. Русские фразеологизмы. Лингвострановедческий словарь./ Под ред. Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова. – М., 1990. – 220 с.
7 Борисов В.М. Русско-арабский словарь / Под ред. В.М. Белкина. – М.: Сам Интернешнл, 1993. – 932 с.
8 Фавзи А.М., Шкляров В.Т. Учебный русско-арабский фразеологический словарь. – М.: Русский язык, 1989. – 534 с.
Э.З. Дулаева1, Ф.З. Мамедова2
Антонимия тіл мен сөйлеудегі когнитивті процестің маңызды көрсеткіші ретінде 1,2Аль-Фараби ат. Қазақ ұлттық университеті, Алматы қ., Қазақстан Мақалада орыс және араб тілдеріндегі антонимикалық концептер қарастырылады. Антонимия тіл мен сөйлеудегі когнитивті үрдістің және оның нәтижесінің маңызды көрсеткіші болып табылады. Антонимдер әлем нысандарын тілде санаттауға ықпал етеді. Антонимикалық жұптың әрбір мүшесі концептінің танымалы бір белгілерін немесе тұтастай бүкіл концепті бейнелейтін белгі болып табылады. Орыс және араб тілдерінің талданған материалы ақыл концептілерді ұсыну және ақымақтық тепе-теңдіктің жоқтығына сендіреді: ақымақтық мәні бар лексемалар неғұрлым белсенді. Концептінің араб интерпретациялық өрісінде физикалық белгі метафоры жоқ – тұйық/өткір.
E.Z. Dulayeva 1, F.Z. Mamedova2
Antonymy in language and speech as an important indicator of cognitive process 1,2Аl-Farabi Kazakh national university,
Almaty, Kazakhstan The article considers antonymic concepts in the Russian and Arabic languages. Antonymy in language and speech is an important indicator of the cognitive process and its result. Antonyms contribute to the categorization of world objects in language. Each member of the antonymic pair is a sign reflecting certain features of the concept or the whole concept. The analyzed material of the Russian and Arabic language representations of the concepts of mind and stupidity convinces of the lack of balance: the lexemes with the meaning of stupidity are more active. In the Arabic interpretive field of the concept, there is no metaphor of the physical sign-blunt/sharp.