КОММУНИКАТИВНЫЕ ТАКТИКИ СЛОЖНОГО КОММУНИКАТИВНОГО
АКТА В КАЗАХСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ
В статье ставится задача рассмотреть коммуникативные тактики сложного коммуникативного акта казахской лингвокультуры на примере отрывка из романа С. Бакбергенова «Қайран шешем». В результате анализа автор выявляет главную цель и субцели анализируемого коммуникативного акта, раскрывает цель и используемые языковые средства каждой коммуникативной тактики, выясняет степень реализованности каждой из них в данном коммуникативном акте. Автор отмечает, что цель некоторых коммуникативных тактик предопределена заранее, тогда как цель некоторых из них изменяется в процессе коммуникации в зависимости от условий и характера общения коммуникантов. Автор дает характеристику основным коммуникантам коммуникативного акта и определяет характер их общения. В статье также говорится об отличиях тональности общения в разных национальных культурах.
Ключевые слова: коммуникативный акт, коммуникант, коммуникативные тактики, коммуникативная цель, стереотипный фрейм, казахская лингвокультура.
ВВЕДЕНИЕ
Поскольку в казахстанской лингвистике не проводились исследования по коммуникативным тактикам на материале сложных по структуре и содержанию, объемных речевых актов, мы сочли возможным подвергнуть лингвокогнитивному и лингвокультурному анализу ряд коммуникативных актов из художественных текстов разных авторов.
Цель работы – выявить по возможности полный корпус коммуникативных тактик, используемых в казахской лингвокультуре. Подобное исследование дает возможность описать варианты тактик и эксплицирующие эти тактики вербальные и невербальные средства.
В данной статье для анализа коммуникативных тактик нами выбран отрывок из романа С. Бакбергенова «Қайран шешем», главной героиней которого является выдающаяся казахская домбристка и композитор Дина Нурпеисова.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
В предлагаемом для анализа отрывка описывается сцена, когда к овдовевшей Дине сватается ее ровесник, житель того же аула Жапек.
Приведем отрывок полностью.
Нұралының жылдығын бергенсін бір жетіден кейін Нұрпейістің жамағайын інісі Жәпек Динаға кісі салды. Дина мұны күтпеген Арада біраз күндер өтті. Қасына елдің бір ақсақалын ерткен Жәпек келді. Дина оларды кәдімгі үйреншікті қонақша, асып саспай, сабырмен қабылдады. Ас алдында ауыл ақсақалы, қазанбас Мендіқара суыртпақтап, жайымен ғана сөз бастады:
— Дина қалқам, әрі келін, әрі баламсың. Келін дейтінім мен осы елдің баласымын. Балам дейтінім әкеңнің көзін көрдім. Мұның үстіне өнеріңе, ақылыңа туған әкеңдей көп сұйсінген жанмын. (1) Әке баласына ақылын айтады. Сонда оны жаман болсын, қатар құрбыдан кем болсын деп айтпайды. Қайта, солардан артық болсын, бағы ассын, өнері ассын, мәртебесі жоғары болсын деп айтады. Мен әкең болсам, нақ сол ниеттемін. (2) Осы келісімді жақсы тілекпен, ұғысармыз деген үмітпен келген жайым бар… (3)
Дина тағдырына мойын ұсынып, не етсең де қолыңдамын деп отырған адамша, басын төмен салып, жерге қараған бойы шал сөзін үнсіз тыңдады.
— Сақаламды қырау басқан, көз алдымды сағым шалған, төрімнен көрім жақын боп отырған шағымда сені, анау жүрген қанатсыз балапандар, сенің бес балаңды, жамандыққа қиып, азапқа қарай айдайын деген ниетім жоқ. (4) Қайта, кешегі Нұрпейістің орынына қайын ата болып, Кенженің орынына туған әке болып, бұған қоса өнеріңе сүйсінген жақсы көрер қалыс, жамағайын болып, жаным аши келген жайым тағы бар. (5)
Шалдың көмейін Дина ұғып отыр. Содан да болар кестелеп айтқан Меңдіқара сөздерін салғырт тыңдады. Өткені ол бұл кезде іштей толғана отырып, өз жауабын жұбатпаған еді. (6)
Бұл бір жағынан Мендіқара мен Жәпекке жаттау көрінді. Сөзімізді құп алмас па екен деген күдік салды. Жайды осылай болар деп өзінше ұққан ақсақал күн қақты, тарамыс саусақтарымен әжімді жүзін қайта-қайта сипап, аз-кем ойлы отырды да, сөзді қайтадан алыстан орағыта бастады. (7)
— Дина келін, баламсың дедім. Әке сөзін зейін қойып, мән-жайын шаға отырып тыңдаған абзал, — деп шал Динаға шуқшиып қадала қарады. (8)
— Ата, айта беріңіз, сөзіңізді тыңдап отырмын. Сіз мені жесір еді деп, есіркеп отырсыз, жұбату айтып отырсыз. (9)
— Ие, айнашым Дина, жұбату – жұбату ғой. Оның да дұрыс. Бұл да жұбату. Ал, оның бер жағында жақында, Нұралының жылдығын бердің, ең соңғы жұбату сонда айтылды.
Ендігі сөз басқа сөз… (10)
— Сонда қалай, ата-ау, бұл сөзіңіз жұбату болмаса, жылату ма еді? Менің осы күнге дейін түсінігім жесір әйелді не жұбатады, не жылатады. Бұл екеуінен басқа жол жоқ. (11)
Мендіқара шал Динаның суырыла сөйлегенін ұнатпағандай иығын бір рет қиқаң еткізіп, жанындағы Жәпекке қарады. Бірақ ол жайын ұққан жоқ. (12) Одан гөрі Дина тез түсінді де, сөзін іле жалғады.
— Басына ақ орынына қара салған жесір әйелге де керегі сол. Ол не жылауға, не жұбануға лайық. Жаны ашыған, әке орынына әке болдым деген адам жұбатады, қаралы жесірдің жарасын аямай тырнағысы келген қаныпезер жылатады. (13) Қатты айтсам кешіре көр, ата, жесір адам кейде осылай оқыс та, шалыс та сөйлей береді. (14) Бірақ, жесірлігімді жамылып, бет тырнасқалы, жер жыртысқалы отырғаным жоқ. (15) Сөзіңізді іркелмей айта беріңіз. Жесірдің бәрі ессіз, қорғансыз қалады деген бекер. Қайта жесір көңілі бүтін, төрт жағы түгел, құбыласы сай әйелденесті де, ойлы да, сақ та келеді. (16) Қанаты бүтін сұңқардан, тұяғы бүтін тұлпардан асқақ аңның айла асырар шағы көп болады деп Құрман ақа айтушы еді… (17)
Өзін бір тайпаның биі, ақылшысы, шешені, білгірі, санайтын Мендіқара мүдіріп қалды. Біріншіден, ол Динаны өнерпаз, әнші, күйші, ақ жарқын, сымбатты сұлу әйел санағанмен, сөзге ділмар, ойлы адам деп ұқпайтын. Екіншіден, алдап-арбау емес, сөз таластырып, иландыра алғанда ғана жеңуге боларын сезді. (18)
Іркелмеңіз, ата, іркелмеңіз! Сөз сіздікі. Мен тыңдаушымын, ұғушымын, — деп Дина Жәпекке қарады. Оның осы жерде бар-жоғыда белгісіз еді, бүк түсіп, жер шұқып отыр екен, бет әлпетін көре алмады. – Тыңдаушы көнімпаз, ұғымпаз болса, сөйлеуші шешен болар. Мен көнімпаз болмағанмен, ұғымпазбын. (19)
Дина жүзін жылытып, шалға рай бере қарады. Сөзден мүдіріп, неден бастарын білмей отырған кәрі тарлан нақ осы жерден шап ете түсті. (20)
— Сөзің суық болғанмен, өңің жылы. Алыс кетпесіңді содан ұғам, Дина! (21) Менің бір білместігім бопты, кешіре гөр! Жесірмен емес, терезесі тең, сөз жарыстырар ақыл адамымен сөйлесіп отыр екенмін. Қате менікі. Кешір, қалқам! (22) Жұбату мен жылату туралы айттың! Өте дұрыс айттың, жесірді не жұбатады, не жылатады. Мен сені бұл жолы да жұбатқалы келдім. Екі деп айтарым мынау, (23)- деп шал алдында жатқан дастарханның шетін сұқ қолымен нұқып қойды. – Шайнап берген балаға ас болмайды. Сондай-ақ сөз ұғар пендеге езбелеп көп айтқаннан жаман нәрсе жоқ. (24) Ендігі сөзім қысқа. Ол мынау: «дүниенің көп азабының бірі, ең ауыры – жесірлік азабы, жалғыздық азабы, әкесіз бала өсіру азабы». Мұнымды құптармысың, Дина? (25)
— Көрер азабы көптіктен де жесір-жетім деп атаған ғой, ата! – деді Дина. (26)
— Дұрыс айтасың, Дина, солай, нақ солай. Атамын деп, әкемін депкелгенде сол азабыңды құлан-таза құртпағанмен, аздап та болса жеңілдетуге жарасам, бір парыздан құтылғандай болар ем. (27) Міне, мына отырған Жәпек, әрі құрбың, әрі қайының, әрі нағыз әменгерің. Осының тілегімен келген жайым бар. Хабарсыз, тосын сөз емес, бұрын да шет жағалап айтылса керек. (28) Осыған ойлаған жауабынды бер! Сөз сенікі, Динажан! (29)
— Ата-ау, айтылған сөзде айып жоқ. Айтқаныңыз дұрыс. Бірақ о заманда, бұ заман, жесір қатын тоқал боп, әйел үстіне барса, оның жұбанғаны қайсы? (30) Қайта мұныңыз жұбату емес, «жығылған үстіне жұдырық» деп, жылатқан үстіне жылату болмай ма?
Қаралы басымды дауға, далбайға салып, қайта саудаға салудың жөні болар ма екен? (31)
Ауызына су толтырып алғандай ділмар қарт тағы да үнсіз қалды. Дегенмен, тағы да жеңілдім деуден бұл жолы аулақ еді. (32) Содан да болар, өзінің ішкі толқының қымтағандай, қымың етіп, бетіне күлкі үйіріп келді де, сөзін бастады.
— Бұл сөздің жаны бар. Бірақ, Дина аты тоқал дегенмен, әділіне келсек, тоқалдың – тоқалы бар емес пе? «Ұлы сөзде ұят жоқ» деген, өзіміз осы жасымызда бәйбішемен терезесі тең, немесе абыройы мен ақылы асқан кіші әйелді көп көрдік. Бәйбіше болсын, тоқал болсын, ол әйелдің ес ақылымен сабақтас жатқан жай ғой…(33)
— Өзіңіз айтқандай, ұлы сөз ғой, ұяты болмас. Ата, әділ айтсаңыз тоқалдың аты – тоқал ғой. Нақ осы жерде күштен де, ақылдан да, аты артықтың заты артық боп кете
береді емес пе? Бұлғақтамай мойының тос деп неге айтпайсыз. (34)
— Жоқ, олай емес, Дина, мен сені ондайға қия алмаймын. (35) Ертеден, ескіден келе жатқан жол бар, жобабар. (36) Оны үлкен де, кіші де сыйлауға тиіс, сыйынуға қажет. (37) Оның бер жағында ойлап қарасаң, Жәпектің әйел алғанына алты-жеті жыл болса да, келін жас көтермей жүр. (38) Мүмкін, мұным артық, немесе асылық болар. (39)
— Жоқ, артығы жоқ, ақсақал! – деп Жәпек басын көтеріп, осы бір жерді өзінше ұрымтал көріп, сөзге бір араласып қалды. – Артығы жоқ. Келініңіз бала көтермейді. Мен де адаммын, бала, жас иіс көргім келеді.(40) Әңгіме, әңгіме мұнда да емес, мен, өзім Динаны қашаннан ұнатушы едім. Шыным, адал, ақ сөзім. (41)
Жәпек құлағына дейін қызарып, сөзін асығып, әрең айтты. Бұл сөзді Мендіқара көтермелеп, бірден іліп әкетті. (42)
— Ие, дұрыс сөз, Жәпектің өзі айтып отыр. Ұнатушы едім дейді. Бір өңірдің тәуір жігіті, дәулетті адамы, өз қатарынан беделді адамы ұнатқан болса, бұған да мән берген жөн. (43)
Осындай бірде жылы, бірде оспақ, бірде арбау сөздер бүгін көп айтылды. Ең соңғы сөз тағы да Динаның өзіне келіп тірелді.
— Ата, бір сөзіңізде осы тілек – зор тілек, жалғыз тілек дедіңіз. Ал егер осы әрі зор, әрі жалғыз тілекті мен құптап қалған күнде, менің жалғыз, бір ғана тілегімді Жәпек мырза құптар ма еді? Мен де адаммын, тірі жанмын. Шынымды айтсам, осыдан бөтен жол жоқ болса, тілекке тілек беріп табыссақ қайтер еді? (44) Айт тілегіңді, Дина! – деді шал ықыласпен. (45)
Жәпек мені бәйбішесіне қоңсы қондырмай, нақ бүгінгі, осы отырған күйімше бөлек ұстасын. Жас өсіп келе жатқан балаларым бар, күнде қаңқу сөз естіп, ауыл шетіне қонып отыра алмаймын. (46)
Жәпек, ендігі сөз сенікі, сөйле, айт ойыңды. Меніңше, Дина ойлы, ақылды сөз айтып отыр. Жанжал, ұрыс, кейіс күндестер арасында болмай тұрмайды. Содан Динаның да, кейде сенің де аулақ болғанын артық. (47)
Көндім, дұрыс ақыл! – деді Жәпек бірден.(48)
Жәпек пен Меңдіқара астан соң, ауылына қайтты…
В казахской лингвокультуре подобная ситуация типична, существует стереотипный фрейм, согласно которому актантами выступают три лица: муж, первая жена (бәйбіше), вторая жена (тоқал). Каждый из этих субъектов составляет отдельный слот. Пролить свет на данный фрейм поможет исследование З.К. Ахметжановой: «… Первая жена обозначается лексемой байбише, … узуальные семы, образующие семему байбише– «женщина», «жена мужа», «первая жена». В разных коммуникативных ситуациях актуализируется одна из этих сем: «Байбише внесла на подносе дымящуюся грудку свежего бараньего мяса» (Санбаев «Времена года нашей жизни») – сема «жена хозяина», «хозяйка». Сам Сарыбай на летовке появлялся редко. Жил в своем большом ауле. Иной раз приезжала его старшая жена – байбише (Сеоргиев «Сыновья возвращаются») – сема «первая жена». Но чаще всего актуализируются окказиональные семы, такие как «влиятельная», «старая», «руководящая всем домашним хозяйством», «требующая почитания, уважения».
Лексема токал имеет более простую семантическую структуру: вторая младшая жена. Актуализируются и такие окказиональные семы, как «намного моложе своего мужа», «любимая жена», сема «бесправная»: «Улпан никогда не сможет стать обычной токал, не захочет смириться с положением рабыни (Мусрепов Г.)» [1, 185].
Для анализа выбранного коммуникативного актакрайне важен слот «токал», поскольку в случае принятия Диной предложения Жапека, она меняет свой социальный статус и становится его второй женой – токал. В стереотипном, традиционном для казахской лингвокультуры фрейм слот «токал» в своем содержательном наполнении имеет ярко выраженную сему «подчиняющаясябайбише, в правовом отношении находящаяся на низком уровне», это нашло отражение во фразеологизме «тоқалдың балалары», т.е. неравный, малозначимый.
Основными коммуникантами речевого акта выступает старейшина аула Мендіқара и Дина. Коммуникативный акт в общих контурах подготовленный, поскольку пришедший в роли главного свата Мендіқара пришел уже с подготовленными аргументами в пользу своего предложения. В свою очередь, Дина предварительно обдумала мысли своего коммуникативного поведения. Коммуникативные цели обоих коммуникантов осознанные: цель Мендіқары – получить согласие Дины стать женой Жапека, цель Дины – четко определить свой статус в случае согласия на предложение Жапека.
По характеру общения данный коммуникативный акт является равноправным, однако, поскольку один из коммуникантов является старейшиной аула, а второй коммуникант – женщина, полного равноправия быть не может, поэтому мы условно определили коммуникативный акт как относительно равноправный.
Говоря об относительной равноправности, мы берем во внимание два важных социальных фактора, определяющих в казахской лингвокультуре коммуникативный процесс: гендерный фактор и фактор возраста. Поскольку по проблемам гендерологии существует значительное число исследований, ограничимся цитатой из работы Т.Ж.Тохтаровой, касающейся гендерных стереотипов казахов: «В традиционно-бытовой культуре казахов существуют ярко выраженные стереотипы. Так, например, мужчина-казах наделяется ролью «главы семьи», «добытчика», «кормильца», «защитника», «советчика». Следует отметить, что авторитет мужа/ отца среди казахов очень высок. Традиционная система гендерных стереотипов казахов построена на жесткой нормативности. … Особенно ярко гендерные стереотипы проявляются в ритуализированном этикете, где мужчина и женщина должна строго следовать предписанному сценарию» [2, 88].
Уважительное отношение к людям старшего поколения является константой казахского менталитета и находит проявление во всех аспектах жизнедеятельности казахского народа, в том числе и в коммуникации.
С другой стороны, данный коммуникативный акт является равноправным, поскольку цель первого коммуниканта – не заставить, а убедить второго коммуниканта принять его предложение, второй коммуникант может или согласиться, или же отвергнуть предложение Жапека стать его женой. Поэтому здесь явная цель коммуникации формулируется в форме предложения, подкрепленного рядом аргументов, а не приказа.
Диалог начинается тактикой интимизации, направленной на максимальное сокращение дистанции между говорящим и слушающим. Указанная тактика реализуется через использование ласкательного слова қалқам, терминов родства келін, балам. Цель тактики – установление доверительно-теплой тональности общения, что, по мысли говорящего, должно содействовать максимально положительному восприятию Диной речи Мендіқара.
Как отмечают исследователи, тональность общения в разных национальных культурах различна. Если в общении носителей русского языка возможны разные виды тональности: от холодно-официальной, сдержанной, эмоционально-нейтральной и даже агрессивновраждебной до родственно теплой, то в коммуникацию казахов при наличии указанных тональностей общения всегда прослеживается перевести любое общение в родственнотеплую тональность, именно этим объясняется употребительность терминов родства в функции вокатива даже по отношению к незнакомым людям, причем количество используемых в подобной функции терминов родства довольно велико [1, 344]. Психологически данная тактика интимизации оправданна, поскольку при близкой дистанции общения, достигаемой указанной тактикой, воздействие коммуниканта наиболее результативно.
Говоря о зависимости между отношениями коммуникантов и выбором коммуникативной тактики, исследователи вывели следующую зависимость: чем ближе отношения между коммуникантами, тем вероятнее выбор позитивной тактики. При близких отношениях апелляция к дружеским чувствам, выражение симпатии, признательности и лесть эффективны, чего нельзя сказать о стратегиях угрозы и наказания [3, 133].
Далее тактика интимизации получает поддержку в виде тактики аргументации к логике, когда Мендіқара объясняет причину использования слов келін, балам по отношению к Дине. Интерес представляет то, что в данном случае речь идет о национальной логике казахского менталитета. Так, в казахской культуре, девушка, вышедшая замуж за парня определенного рода, автоматически считалась келін для всех членов этого рода и для жителей этого аула. Кроме того, с существовавшей в казахской культуре традицией общинного воспитания (қызға қырық үйден тыйым, ұлға отыз үйден тыйым) все друзья, приятели отца воспринимаются младшими как поколение отца (әкең өлсе де, әкеңді көрген өлмесін), и в случае смерти родителей, с их друзьями, приятелями у детей связаны теплые чувства, воспоминания об ушедших родных.
Далее Мендіқара использует интересную тактику, обычно характерную для поэтической речи – тактику подмены статуса коммуниканта на основе ассоциативнометафорической связи, а именно: Дина должна воспринимать его как отца, а отец желает своему ребенку только хорошее, поэтому Дина должна именно так отнестись к словам Мендіқара: «Дина қалқам, әрі келін, әрі баламсың. Келін дейтінім, мен де осы елдің баласымын. Балам дейтінім әкеңнің көзін көрдім. Мұның үстіне өнеріңе, ақылыңа туған әкеңдей көп сүйсінген жанмын. Әке баласына ақылын айтады. Сонда оны жаман болсын, қатар-құрбыдан кем болсын деп айтпайды. Қайта, солардан артық болсын, бағы ассын, өнері ассын, мәртебесі жоғары болсын деп айтады. Мен әкең болсам, нақ сол ниеттемін. Осы келісімде жақсы тілекпен, ұғысармыз деген үмітпен келген жайым бар».
В следующем отрывке Диной использована тактика несогласия, которая реализуется невербальными средствами: позой (опущенная голова, глаза уставлены в землю) и молчанием.
Мендіқара последующую речь строит на основе тактики самопрезентации, тем самым повторяя мысль о том, что он искренне желает Дине и ее детям благополучия. Тактика самопрезентации реализуется через национально-культурные образы: сақалымды қырау басқан, төрімнен көрім жақын.
Далее Мендіқара повторяет тактику аргументации к логике, причем наблюдается повторение одних и тех же аргументов. Как известно, целью воздействия на коммуниканта может быть внушение или убеждение. И внушение достигается использованием эмоционально-экспрессивных средств.
Использованные Мендіқара тактики не достигли цели, что было понятно из позы, взгляда Дины. Кроме того, это было подчеркнуто словом салғырт. Перед нами тактика игнорирования в его мягком варианте, когда нет ожидаемой адекватной реакции на предыдущую реплику коммуниканта.
Не встретив ожидаемой реакции Дины, Мендіқара применяет тактику подчеркивания собственной значимости, что должно подтолкнуть второго коммуниканта к адекватному восприятию его высказывания. Отметим, что данная коммуникативная тактика обычно свидетельствует об ослаблении позиции первого коммуниканта.
Дина реагирует на тактику Мендіқара тактикой смены фрейма «сватовство» на фрейм «вдова», и когда Мендіқара пытается вернуться к фрейму «сватовство», Дина останавливается на слоте «отношение окружающих к вдове»: «Менің осы күнге дейін түсінігім жесір әйелді не жұбатады, не жылатады. Бұл екеуінен басқа жол жоқ».
И далее, несмотря на неприятие первого коммуниканта слов Дины, что выражается невербально «иығын бір рет қиқан еткізіп, Жәпекке қарады», Дина озвучивает традиционно сложившееся представление казахов о вдове, как женщине обездоленной, оставшейся без мужа-опоры, кормильца, и поэтому ей ничего не остается, как терпеть обиды от окружающих и самое большее, что она может ожидать – утешения и жалости от близких.
Оттолкнувшись от стереотипного слота, Дина далее говорит о том, что реальная жизнь не вмещается в этот стереотипный фрейм и что вдовая женщина может быть умной, самостоятельной и независимой. Сам статус вдовы вынуждает женщину быть деятельной, осторожной и приучает ее анализировать свои действия и отношение к ней окружающих людей: «Жесірдің бәрі ессіз, қорғансыз қалады деген бекер. Қайта жесір көңілі бүтін, төрт жағы түгел, құбыласы сай әйелден есті де, ойлы да, сақ та келеді». И далее Дина приводит в качестве одного из аргументов слова Құрмана ақа (охотника): «Қанаты бүтін сұңқардан, тұяғы бүтін тұлпардан асқақ аңның айла асырар шағы көп болады». В данном случае использована коммуникативная тактика аргументации к логике космоцентрического характера: в мире людей действуют те же закономерности, что и в мире животных. И если раненый зверь может своими уловками, умом превзойти здоровых животных, то человек и подавно может выжить и победить в тяжелых обстоятельствах.
Обе тактики: тактика смены фрейма и наполнение новым содержанием слота «состояние вдовы», а также использованная в качестве усиления этой тактики коммуникативная тактика аргументации к логике космоцентрического характера – позволиле Дине достичь коммуникативной цели – Мендіқара оценил Дину совсем иначе: «Өзін бір тайпаның биі, ақылшысы, шешені, білгірі, санайтын Мендіқара мүдіріп қалды. Біріншіден, ол Динаны өнерпаз, әнші, күйші, ақ жарқын, сымбатты сұлу әйел санағанмен, сөзге ділмар, ойлы адам деп ұқпайтын. Екіншіден, алдап-арбау емес, сөз таластырып, иландыра алғанда ғана жеңуге боларын сезді».
Если до этого времени Дина вела разговор в общемключе – о вдовах вообще, то после того, как определила свою позицию и свое отношение к стереотипному фрейму «вдова», она использует тактику самопрезентации, тем самым окончательно укрепляет коммуниканта во мнении, что с ней следует разговаривать на равных, как с умным и самостоятельным человеком, и в то же время это своего рода тактика смены тональности общения, подсказывающая коммуниканту, как вести дальнейшее общение: «Іркелмеңіз, ата, іркелмеңіз! Сөз сіздікі. Мен тыңдаушымын, ұғушымын… Тыңдаушы көнімпаз, ұғымпаз болса, сөйлеуші шешен болар. Мен көнімпаз болмағанмен, ұғымпазбын».
Эти тактики привели к открытому признанию Мендыкарой своей коммуникативной ошибки: «Менің бір білместігім бопты, кешіре гөр! Жесірмен емес, терезесі тең, сөз жарыстырар ақыл адамымен сөйлесіп отыр екенмін. Қате менікі. Кешір, қалқам!»
После этого Мендіқара переходит к тактике открытого изложения своей цели, однако, в соответствии с правилами общения, принятыми в казахской лингвокультуре, начинает разговор тактикой выяснения общих позиций, предваряя ее сравнением: «Шайнап берген балаға ас болмайды» и сентенцией «…сөз ұғар пендеге езбелеп көп айтқаннан жаман нәрсе жоқ» и далее открыто излагает предложение Жапека.
Последующий разговор представляет собой обсуждение положительных и отрицательных сторон предложения Жапека, каждый из коммуникантов использует тактику апелляции к логике, к традиции, к реальной жизни.
Так, Дина приводит аргумент в доказательство своей мысли, что положение, статус тоқал в еще большей степени осложнит ее жизнь: «тоқалдың аты тоқал…. Одан да құрықты мықтап салуға келдім. Бұлғақтамай мойының тос деп неге айтпайсыз». В свою очередь, Мендіқара использует тактику апелляции к фактам реальной жизни: «…аты тоқал дегенмен, әділіне келсек, тоқалдың – тоқалы бар емес пе? «Ұлы сөзде ұят жоқ» деген, өзіміз осы жасымызда бәйбішемен терезесі тең, немесе абыройы мен ақылы асқан кіші әйелді көп көрдік. Бәйбіше болсын, тоқал болсын, ол әйелдің ес ақылымен сабақтас жатқан жай ғой…». При этом общение ведется на равных, Мендіқара с уважением относится к аргументам Дины, в конечном итоге цель коммуникации достигнута – Дина принимает предложение Жапека, но и ее условие – отдельное проживание в собственном ауле с целью избежать неминуемых при близком проживании байбише и токал трений, ссор, склоков – безоговорочно принимается.
Охарактеризуем использованные коммуникативные тактики.
Тактика интимизации преследует цель – усилить воздействие говорящего на адресата путем сокращения дистанции общения между коммуникантами. Языковые средства, используемые в тактике интимизации – употребление терминов родства и ласкательных слов, слов с положительным эмоциональным компонентом в своей семантической структуре, личных местоимений первого лица множественного числа. Все эти языковые единицы включают собеседника в личный круг говорящего.
Тактика интимизации часто используется в коммуникативном акте для достижения скрытых коммуникативных целей, когда коммуникант не вполне уверен в своих возможностях.
Тактика аргументации к логике используется для акцентирования внимания адресата на положениях или фактах, входящих в общий фонд знаний и служащих отправной точкой дальнейших рассуждений коммуниканта. Данной тактикой обычно начинают коммуникативный акт либо предваряют смену фрейма.
Тактика опоры на авторитеточень популярна в казахской лингвокультуре, когда в качестве аргумента используют либо паремии, либо ссылки на мнение авторитетных лиц, либо ссылки на сакральные тексты.
Тактика подмены статуса коммуникантов обычно используется в случаях коммуникативного тупика, когда общение при первоначально заданных статусах коммуникантов не приводит к желаемым результатам.
Тактика несогласия имеет широкий спектр средств вербального и невербального выражения.
Тактика самопрезентации преследует цель изменение имиджа коммуниканта в сторону повышения либо понижения. Реализуется данная тактика эксплицитно через использование определений либо предложений с семантикой идентификации (Мен көңілпаз болмағанмен, ұғымпазбын — Дина. Сақалымды қырау басқан, көз алдымда сағым шалған, төрімнен көрім жақын…- Мендіқара). Указанная тактика помогает адресату уяснить характеристики говорящего, что в конечном итоге способствует адекватному восприятию речи говорящего.
Тактика опоры на стереотипный фрейм крайне важна для развития коммуникативного сюжета и в анализируемом коммуникативном акте она является базовой, доминантной. Фрейм в целом и его отдельные слоты либо служат отправной точкой для рассуждения, либо его обыгрывают.
Тактика рефреймизации представляется нам наиболее сложной по своей когнитивной направленности, когда коммуникант в процессе речевого общения пытается изменить представление адресата о том или ином событии, ситуации. Тактика рефреймизации в анализируемом речевом акте используется неоднократно Диной.
Тактика смены тональности общения чаще всего наблюдается, как и тактика смены статусов коммуникантов, в случае, когда изначально заданная тональность общения оказывается несоотнесенной с реальными социальными, психологическими, личностными характеристиками адресата, что приводит к коммуникативному сбою.
ВЫВОДЫ
Таким образом, перед нами сложный и по структуре, и по содержанию акт коммуникации, главная цель которой – убедить Дину принять предложение Жапека стать его младшей женой. Помимо указанной главной цели, которая была осознанна обоими коммуникантами и к которой они были подготовлены, в этом сложном коммуникативном акте преследовались еще субцели со стороны обоих коммуникантов. Первая субцель со стороны Мендіқара – основываясь на стандартном слоте «вдова», дать понять Дине, что предложение Жапека является для нее подарком судьбы и сулит ей и ее детям только хорошее. Эта субцель не была дистигнута, и общение зашло в коммуникативный тупик, а сам Мендіқара вынужден был признать свою ошибку. Вторая субцель – разговор перевести в тональность иерархической коммуникации, основываясь на гендерном и возрастном факторах, что соответствовало бы традиционно стереотипным нормам поведения, также не была достигнута, и Мендіқара вынужден был во второй части диалога вести общение с Диной в демократическом ключе.
Со стороны Дины как второго коммуниканта были обозначены субцели:
— показать коммуниканту себя как состоявшуюся, самостоятельно мыслящую личность, оценка и отношение к которой не могут быть определены только в рамках традиционно стереотипного фрейма «вдова»;
— заставить понять коммуниканта, что общение с ней может состояться только в рамках демократической коммуникации;
— убедить Мендіқару и Жапека принять ее условия в случае согласия на предложение Жапека.
Все три субцели Дины были достигнуты.
В данном сложном коммуникативном акте был использован целый комплекс коммуникативных тактик, при этом некоторые тактики были запланированы коммуникантами заранее, поскольку акт коммуникации был в общих контурах подготовлен: главная цель была определена заранее; фрейм, на котором должен был основываться акт коммуникации, знаком обоим коммуникантам; характеристики коммуникантов известны. Другие же коммуникативные тактики возникают в процессе коммуникации, поскольку изменяются условия общения, по ходу коммуникативного акта формируются новые субцели (косвенные цели).
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Ахметжанова З. К. Казахское слово в русском художественном тексте// Ахметжанова
З. К. Язык в социальном, культурном и коммуникативном контексте. – Алматы: Елтаным, 2012. – С. 181-200.
2 Тохтарова Т.Ж. Основные аспекты исследования гендерной лингвистики // Язык: система, функционирование и моделирование (Сборник научных трудов). – Алматы, 2007. – С. 86-97.
3 Levine, T.R. and Wheeless, L.R. Situational intimacy as a predictor of compliance-gaining tactic selection // Communication Research Reports, 1997. – 1. S. 132-144.
З. А. Умирзакова,
Қазақ лингвомәдениетіндегі күрделі коммуникативтік актінің коммуникативтік тактикалары
Абай атындағы Қазақ ұлттық педагогикалық университеті,
Алматы қ., Қазақстан Республикасы
Мақалада С. Бақбергеновтің «Қайран шешем» романының үзіндісі бойынша қазақ лингвомәдениетіндегі күрделі коммуникативтік актінің коммуникативтік тактикаларын қарастыруға мақсат қойылған. Автор талдау барысында коммуникативтік актінің негізгі және қосымша мақсаттарын анықтаған, әр коммуникативтік тактиканың тілдік құралдары мен мақсатын ашқан, коммуникативтік актідегі олардың жүзеге асыру дәрежесін көрсеткен. Автордың айтуы бойынша кейбір коммуникативтік тактикалардың мақсаты алдын-ала белгіленген, ал кейбіреулердің мақсаты коммуникация барысында коммуниканттардың қарым-қатынас сипаты мен шарттарына байланысты өзгеріп тұрады. Автор коммуникативтік актідегі негізгі коммуниканттарға сипаттама береді және олардың қарым-қатынас сипатын анықтайды. Мақалада әр түрлі ұлттық мәдениетіндегі қарым-қатынастың айырмашылығы туралы айтылады.
Z. A. Umirzakova
Communicative tactics of complicated communicative act within kazakh linguistic culture
Kazakh National Pedagogical University named after Abai,
Almaty, Republic of Kazakhstan
The article seeks to examine communicative tactics of complicated communicative act within Kazakh linguistic culture on the example of excerpt from the novel S. Bakbergenova «Қayran sheshem.» An analysis of the author reveals the main goal and subgoals of analysed communicative act, uncovers the purpose and use of language means of each communicative tactics, finds degree of realization of each of them in this communicative act. The author notes that the purpose of some communicative tactics is predetermined, while the purpose of some of these changes in the communication process, depending on the conditions and the nature of communicants’ converse. The author gives a description of the main communicants of the communicative act and determines the nature of their communication. The article also says about the differences between the tone of communication in different national cultures.