ОМСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Часть І.
НОВАЯ ФОТОГРАФИЯ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ: ЛИДЕР АЛАША ТЮРЬМУ ЯВИЛСЯ ДОБРОВОЛЬНО — ПО ВОЛЕ СВОЕЙ ПАРТИИ
Эта фотография была обнаружена в фонде Западно-Сибир- ского отдела Императорского русского географического общества (ЗСОИРГО), хранящегося в Омском государственном историко- краеведческом музее (ОГИК музей). Данную экспедицию условно можно назвать «омской», так как научные поиски, помимо ОГИК музея, велись в Омском государственном архиве, областной библи- отеке им. А.С.Пушкина, музее изобразительного искусства и т.д. В ее работе принимали участие доктор исторических наук, директор научного центра гуманитарных исследований «Евразия» Зиябек Кабульдинов, кандидат исторических наук, этнограф Сулушаш Курманова, PhDдокторант Евразийского национального универ- ситета им. Л.Н.Гумилева Еркин Рахметуллин, под руководством автора этих строк. Экспедиция состоялась благодаря финансовой поддержке ДПК «Ақ жол».
Что касается cамого фотодокумента, то он, безусловно, уника- лен. Поскольку на нем Алихан Букейхан запечатлен не где-нибудь, cкажем, на отдыхе, в кругу семьи или коллег ученых по ЗСОИР- ГО или соратников по движению «Алаш», что выглядело бы ес- тественно и логично, а в момент пребывания в… тюрьме. Об этом свидетельствует надпись под документом: «Павлодарская тюрьма, 1908 годъ» (?). Весьма любопытно и то, что на фото казахский на- циональный лидер запечатлен в непривычной одежде – в тради- ционной на начало ХХ века русской крестьянской рубахе, сверху которой надет легкий казахский чапан и со шляпой на голове.
Но здесь имеется явная неточность либо с местом нахожде- ния, либо с датой. Поскольку исходя из архивных материалов, а также из личных воспоминаний лидера Алаш следует, что в Пав- лодарскую тюрьму он угодил в начале 1906 года, 30 апреля того же года вышел на свободу в связи с избранием в выборщики в своей Токраунской волости, чтобы вскоре стать депутатом первой в исто- рии колониальной России Государственной Думы. Но в 1908 году он уже… в Семипалатинской тюрьме. И в какой из этих застенок ему удалось запечатлеть себя для истории? Попытаемся разобрать- ся в этом, опираясь исключительно на первоисточники. Сперва по- зволю себе небольшой экскурс по тюремной эпопеи Алихана Бу- кейхана.
За весь период своей научно-публистической и общественно- политической деятельности, лидер казахского национально-осво- бодительного движения «Алаш» начала ХХ века, как при царизме и в годы гражданской войны, так и при большевисткой «диктатуре пролетариата», подвергался различным гонениям – арестам, тю- ремным наказаниям, ссылкам. Из них в период с 1896 по 1927 годы лидер Алаш трижды побывал в царских тюрьмах (Омск, Павлодар, Семипалатинск), один раз подвергся аресту вместе со всей делега- цией правительства Алаш-Орды по указу «верховного правителя» очередного самопровозглашенного «всероссийского» правитель- ства адмирала Колчака в 1919 году (снова Омск) и вскоре отпущен, о чем утверждал в своих показаниях следователю ОГПУ-НКВД в 1930 году Халел Габбасулы (Габбасов), заместитель премьер-ми- нистра Алаш-Орды Алихана Букейхана. В советское время леген- дарный Сын степей три раза «погостил» и в застенках НКВД в
Каркаралы и Оренбурге в 1922, дважды — в московской душегубке
«Бутырке» – в 1926 и 1937 годах.
По свидетельству Сергея Швецова, Алихан впервые угодил в царские застенки примерно в 1896-1897 годах, будучи «единствен- но ярким» политическим обозревателем омской газеты «Степной край». В своих воспоминаниях «Омская газета «Степной край» и политическая ссылка», опубликованных в 1930 году в журнале
«Северная Азия», С.П.Швецов утверждал, что за публикацию ан- типравительственного материала полиция арестовала всю редак- цию «Степного края» и поместила в острог, но не надолго. О своем первом опыте арестанта, сам Сын степей нигде не упоминает. Ви- димо, не представился подходящий случай. Но из его неопубли- кованной статьи «Дзянь-Дзюны Казахской (в ориг. «Киргизской») степи», а также из его очерка «Выборы в Степном крае», посвя- щенного 10-летию Госдумы І-созыва, можно найти подробности его вторичного заключения в тюрьму накануне избрания в депу- таты І-й Государственной Думы. Важно заметить, что эту статью Алихан Букейхан набросал в Павлодарской тюрьме, которую на- меревался опубликовать в одной из петербургских газет, перепра- вив ее Александру Колюбакину, одному из основателей и лидеров Конституционно-демократической партии (ка-де или кадеты), тай- ным письмом. Вот цитата из письма: «Изъ прилагаемаго 14 стра- ничного письма, которое прошу напечатать въ «Нашей жизни» (пе- тербургская либеральная газета) или другой такой газете, увидете мои злоключенія». Однако это письмо вместе с приложенной ста- тьей, как оказалось, попало в руки царской охранки и, спустя более 100 лет,обнаружено известным историком Болатбеком Насеновым в военно-историческом архиве России в г. Москве.
«Меня арестовали на пути из Павлодара в Семипалатинск, в поселке Ямышевском, 8-го января… (1906 года)- писал Сын степей в своем очерке «Выборы в Степном крае» 10 лет спустя, в 1916 году, — Меня поместили в тюрьме в лучшей камере, нахо- дившейся в первом этаже с двумя большими окнами, с боль- шой русской печью… Моя паспортная книжка, которую потом успело потерять омское жандармское управление, все мои бу- маги, книги, бывшые при мне, были отобраны. Я страдал от безделия и одиночества и старался убить время гимнастикой».
В статье-некрологе «Какитай» (газета «Қазақ», № 105, 18.02.1915 г.), Алихан Букейхан описывает любопытный случай, как до и после его ареста, друзья из Семипалатинска, Павлодара и даже жители казачьего поселка Ямышевский предлагали ему устроить побег. Но он, к их немалому удивлению, решительно от- казался от побега, заявив: «Пусть я один посижу в тюрьме, чем народ пострадает от карательного отряда из-за моего побега»! В предыдущей статье А.Н.Букейхан уже объясняет основной мотив своего ареста: «Мой арест носит характер личной мести со сто- роны генерала Сухотина (генерал-губернатор Казахского Степно- го края), не раз послужившего благодарным материалом для моих корреспонденций в дни свободы, когда предлагал отдать его под суд за нарушения 1 пункта манифеста 17 октября. Затем я намечен казахами кандидатом в Государственную Думу».
Из письма А.Н.Букейхана, адресованного А.М.Колюбакину в С.-Петербург, выясняется, что он еще должен был прибыть на вто- рой съезд Конституционно-демократической партии, намеченный на начало января 1906 года в Москве. Однако, как отмечается в этом же письме: «Я вместо съезда ка-депопал в тюрьму, как канди- дат в Государственную Думу».
«В тюрьме меня держали совершенно изолированно от других арестантов, — рассказывает Алихан Букейхан уже в своем очерке «Выборы в Степном крае», — На прогулку, полчаса в день, я выходил один». Далее он признает, что имел место один исклю- чительный случай — Пасхальная и Фомина неделя, когда он провел со всей тюрьмой: «В Страстную обыватели города Павлодара нанесли «несчастным» куличей, окороков, яиц и прочей снеди в огромном количестве. Подаяние принимал тюремный старо- ста и милостыней этой были набиты до крыши два ларя, на- ходящиеся в кладовой, запиравшейся огромным замком, ключ котораго находился у дежурного надзирателя.
В первый же день Пасхи утром в коридоре собрался сход всех арестантов, в том числе и казахов, открыли мою камеру, потребовали и меня на сход. Оказалось, что за ночь исчезли из запертых ларей несколько окороков, куличей, большая пар- тия яиц. Тюрьма судила надзирателей и дежурного из них, у которого находился ключ от кладовой.
Судилище было оригинальное и пристрастное: арестанты состязались в тюремном красноречии, богатым необычными, непечатными оборотами и красными словами – казахи, к мое- му удивлению, не отставали от русских товарищей – разноси- ли надзирателей, которые в ответ молчали и потели.
После часовой брани, когда все ораторы высказались, староста предложил: «с паршивой вши ничего не возьмешь, не стоит жаловаться на них начальству, пусть вся тюрьма на Святой и Фоминой будет открыта целый день». Надзиратели с полной готовностью согласились. И тюрьма две недели поль- зовалась полной свободой».
«Что бы было на Руси, — отмечает далее с присущим лидеру казахов сарказмом, — если бы отъ времени до времени изъ госу- дарственныхъ ларей не исчезали окорока?!»
Но нужно еще подчеркнуть, что эта «полная свобода» все же была ограничена толстыми кирпичными стенами тюрьмы, во-пер- вых, а во-вторых — ей воспользовались все другие, кроме «поли- тически неблагонадежного» Алихана Букейхана, которогоколони- альными властями без суда и следствия был заключен в тюрьму исключительно с одной целью – недопустить его избрания в де- путатыПервой Государственной Думы. Телеграммы с требовани- ем «следствия и суда», отправленные из тюрьмы в адрес первого председателя правительства, премьер-министра России Сергея Витте, министра юстиции Михаила Акимова и других, остались без ответа. Следовательно, у него не было ни малейшей возможно- сти сфотографироваться на память, что,в конечном итоге, получи- лось – для истории.
Между тем у лидера казахов было больше воли и свободы в другой тюрьме, но уже в Семипалатинске, где он имел возмож- ность если не пригласить профессионального фотографа, то уж точно друзей с фотоаппаратом, да еще каждый день, в течение 8 месяцев, пить кумыс и питаться свежим бараньим мясом вместо тюремной баланды. Впрочем, его эпопея в семипалатинской тюрь- ме имеет весьма занятную историю.
В декабре 1907 года, А.Н.Букейхан, уже статусе экс-депутата І-й Государственной Думы, Особым присутствием санкт-петер- бургской судебной палаты был осужден на 3 месяца тюремного
заключения и лишен избирательных прав за подписание и рас- пространие «Выборгского воззвания». И для отбытия наказания и подчиняясь воле своей партии, Конституционно-демократической партии «Народной свободы», летом 1908 года казахский лидер до- бровольно явился в Семипалатинск, где, правда, задержался целых три месяца в ожидании заключения в тюрьму (!).
Здесь стоит особо подчеркнуть, что своим бескорыстным слу- жением интересам своего народа, умением подчиняться воле и ре- шениям своей партии, в бесприкословном соблюдении партийной дисциплины, А.Н.Букейхан мог бы служить ярчайшим примером для действующих политиков, общественных деятелей и политиче- ских партий в целом современного независимого Казахстана. Еще одним ярким свидетельством тому является тот факт, что в январе 1907 года он добровольно отказался баллотироваться в депутаты Государственной Думы ІІ созыва будучи абсолютно уверенным в своем успехе. Замечу, что в депутаты І-й Государственной Думы он прошел, набрав 175 голосов выборщиков из 176. 176-м выбор- щиком был он сам. В своем «Открытом письме казахам Семипала- тинской области», опубликованном в омской газете «Голос степи» (№ 7, 13.01.1907 г.), он свой отказ от участия во вторых выборах объяснил двумя вескими причинами: «Дело в том, что вторичное избрание, в чем я не сомневаюсь, поведет со стороны прави- тельства к кассации выборов и помешает представителю ка- захов от Семипалатинской области своевременно явиться на сессию Государственной Думы.
В конце октября 1906 года партия «Народной свободы», к которой примыкают все русские мусульмане и членом которой состою я, постановила, чтобы бывшие члены Государственной Думы из партии «Народной свободы», лишенные, за подписа- ние и распространение «выборгского возвания», своих изби- рательных прав, не выставляли вторично свою кандидатуру в члены Государственной Думы, так как это, при массовом повторном избрании бывших членов Государственной Думы, подписавших «выборгское воззвание», поведет к неизбежной кассации этих выборов со стороны правительственной власти и может помешать своевременному созыву Государственной Думы» (ІІ созыва).
Добровольно явившись в семипалатинскую тюрьму для отбы- тия тюремного наказания по вердикту суда и воле своей партии, Алихан Букейхан, судя по фотодокументу [фото № 1], а также по рукописным воспоминаниям Смахана торе Букейхана, его родного младшего брата, явно не «страдал от безделия и одиночества». Видимо, его высокий статус, пусть даже экс-депутаты Госдумы, не позволило колониальным властям изолировать его в одиночной камере, как в Павлодаре и Омске. В тюрьме его каждый день посе- щали и подолгу общались с ним, помимо родных и близких, друзья и единомышленники по движению «Алаш» – Тураул (Турагул, Ту- раш), Шакарим, Какитай – сын и два племянника Абая, и многие другие. Более того известный в казахских степях бай-предприни- матель, меценат Медеу Оразбайулы из рода Тобыкты, решив, что Алихан «нужный для казахов человек» («қазаққа керек адам» — выражение Медеу Оразбайулы), распорядился поставитьнедалеко от тюрьмы юрту, где держать 10 кобылиц с жеребятами и каждый день резать годовалого барана. И лидер Алаш, по утверждению его друзей, «приболевший» в тюремных условиях, каждый день получал суточную порцию свежего кумыса (1 саба қымыз) и моло- дую баранину.
Новая черно-белая фотография Алихана Букейхана, запе- чатлевшее его в момент пребывания в семипалатинской тюрьме, когда ему было 42 года (05.03.1866 г.р.), если дата, указанная под ним, соответствует действительности, дает возможность сравнить с другой фотографией [фото № 2], предоставленной в 1991 году Центром общественных связей КГБ СССРавтору этих строк из архива самого могущественного и потому самого закрытого ве- домства СССР, в которой лидер Алаш запечатлен в дни послед- него заключения в Бутырку, когда ему шел 72 год (!). Стала бы держать царская власть 72 летнего старика долгих три месяца под арестом по неслыханным обвинениям в «создании и руководстве антисоветскими террористическими организациями в Москве и Казахстане» и «японофилстве» (!?), подвергать чудовищным пыткам, чтобы затем приговорить его к смертной казни через рас- стрел и исполнить приговор в тот же день, а тело тайно, под покро- вом глубокой московской ночи, кремировать в Донском кладбище и прах похоронить там же в неизвестной братской могиле вместе
с более 5 тысями других невинных жертв? И скрывать эту могилу более 60 лет от целого многомиллионного казахского народа, от родных и близких, пока само государство не кануло в лету?
Эти две фотографии — беспристрастные свидетели исто- рии — также дают сравнить режим и условия содержания в тюрь- мах самодержавной России и Советской империи во все годы ее существования.К примеру, находясь в жесткой изоляции в одиноч- ной камере сперва в павлодарской, затем в омской тюрьмах,Алихан Букейхан «аккуратно» получал три столичные газеты, «Семи- палатинские областные ведомости», все потребовавшиеся ему книги, которые можно было найти в то время в Павлодаре» и Омске. Какие другие вольности ему позволялись, в том числе в Се- мипалатинской тюрьме, нам уже хорошо известно из предыдущих строк. Позволялись ли подобные вольности в советских исправи- тельно-трудовых колониях, не говоря уже о печальноизвестных ГУЛАГах? Ответ очевиден.
Между тем Алихан Букейхан в семипалатинской тюрьме про- вел не 3 месяца, как того требовало постановление санкт-петер- бургской судебной палаты, а целых 8, о чем свидетельствует в сво- их воспоминаниях тот же Смахан торе. Он также утверждал, что благодаря усилиям друзей и соратников, для Сына степей эти 8 месяцев прошли как — 8 дней.
Однако на свободе казахского национального лидера ожида- ла первая политическая ссылка в далекую Самару, откуда он вер- нется в родные степи лишь после Февральской революции 1917 года, чтобы воссоздать и возглавить современное демократическое казахское государство Алаш!