ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ХРОНОТОП В ПОЭЗИИ БАХЫТА КАИРБЕКОВА

Ю.В. Богданова магистр филологии, преподаватель Евразийского национального университета имени
Л.Н. Гумилева, г. Нур-Султан, Казахстан, e-mail: ukis82@mail.ru

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ХРОНОТОП В ПОЭЗИИ БАХЫТА КАИРБЕКОВА

Статья посвящена интерпретации художественного пространства в книге известного казахстанского поэта Б. Каирбекова «Навстречу солнцу». Доказано, что пространство реализовано как в форме геокультурных, так и сакральных топосов. Их осмысление позволяет включать в сферу исследования как биографический контекст, так и наблюдения над конкретными поэтическими произведениями.

Ключевые слова: пространство, геокультурный топос, сакральный топос, художественный текст, исследование.

ВВЕДЕНИЕ
В.Н. Топоров в статье «Пространство и текст» пишет о том, что «в настоящее время вырисовываются перспективы особой «специализованной» поэтики, отсылающей как к самому тексту, так и к «правилам» его чтения (литературоведческо-читательский аспект) сквозь призму «пространственности» [1, 227]. Художественное пространство исследовалось многократно, но при этом «следует иметь в виду, что существует огромное количество стандартных текстов (их типов, родов, жанров)» [1, 281], непосредственно ориентированных на его изображение.
Особенно актуален литературно-культурологический подход при изучении литературных художественных текстов, которые находятся в точках соприкосновения разных национальных культур. Он конкретизирует важные этнокультурные составляющие любой культуры. Сюда попадает часто встречающееся понятие хронотопа, являющееся основой модели мира человека и его окружения с указанием пространственно-временных характеристик – «наиважнейших параметров Вселенной» [2, 166].
Вопрос о том, что пространственно-временные категории способны отражать национальное мировидение, неоднократно поднимался в работах историков и философов [3, 107]. При определении термина хронотоп чаще всего исследователи ссылаются на теоретические положения Г. Лейбница и И. Ньютона. В литературоведении художественный хронотоп как формальносодержательная категория впервые был рассмотрен М.М. Бахтиным. Идеи М.М. Бахтина получили дальнейшее развитие в трудах Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Д.С. Лихачева и мн. др. Именно в этих трудах обнаруживаются основательные подступы к этой проблеме.
Путь реконструкции национального мира, отраженного в художественном произведении через категории пространства и времени, только начинает свою активную реализацию. Попытаемся исследовать отдельные пространственные символы и наборы символов, используемые в текстах казахстанского поэта и писателя Б. Каирбекова, с точки зрения их этнокультурного воплощения.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Геокультурные топосы традиционно представляют собой не какое-то абстрактное пространство, а конкретный географический объект, реально существующую территорию, образ которой воплощается в поэтическом тексте. Геокультурная топика является целостностной и системной.
Особенность лирики Бахыта Каирбекова состоит не только в олицетворении пространственных образов, но и во включении их в систему субъектных отношений. Конкретизируя пространство лирического переживания, поэт связывает поэтический образ с реальным топосом, который раскрывается и обрастает новыми значениями в пространстве жизни как самого поэта Бахыта Каирбекова, так и его лирического героя.
Сборник стихов «Навстречу солнцу», жанр которого обозначен автором как «дневник путешествий», четко выражает триаду «человек – пространство – время». С этой точки зрения в пространствах Казахстана, России и Европы лирический герой является странником, путешественником, разгадывающим тайны мест и собственного места во Вселенной.
Рассмотрев и проанализировав художественные тексты Б. Каирбекова, можно выделить следующие особенности художественного пространства. В сборнике «Навстречу солнцу» художественный хронотоп обретает значение этнокультурного показателя. Систематизация и характеристика выделенных пространственно-временных видов будет выглядеть следующим образом.
Первый вид художественного пространства – горизонтальный. Он включает в себя протяженность четырех сторон света или четырех пространственных ориентиров относительно говорящего (впереди, сзади, правое, левое), локус центра, а также все промежуточные направления. Во всех традиционных культурах солярные ориентации составляют ядро так называемой «парадигмальной модели» сакральной географии.
Не исключение и поэтические тексты Б. Каирбекова: пространственные представления пронизывают все сферы жизни человека, в которой четыре стороны света, а центром всего мироздания и притяжения является Солнце. Указание в тексте на все или отдельные стороны света служит выражением ментальности, так как у многих народов есть своя смысловая маркировка Севера, Запада, Востока, Юга. Кроме смыслового определения, каждая сторона света имеет и цветовые отличия. Поэтому цветовая картина разных типов пространства тоже выражает национальное мировидение. Эта модель устройства художественного мира Б. Каирбекова ясна из названия сборника «Навстречу солнцу» и в ряде поэтических текстов [все поэтические цитаты приводятся по: 4].
«Но ценней металла мир эпохи той –
Солнца Культ – небесного Огня…» («Тайна золотого воина»)

«И Солнце-шанырак земную небыль
Перерождало в царство буйное Весны!» («Родина моя – птичий рай»)

«Воистину, юг – хлебная страна.
Природа – печь – пылает беспрерывно…» («Гимн солнцу»)

«Похоже, нам за солнцем не успеть,
Хотя мы мчимся вслед за ним – на запад…» («Похоже, нам за солнцем не успеть…»)

Так же в поэзии Б. Каирбекова четко прослеживается и отношение поэта к миру, где пространство определяет судьбу и героя, и поэта. Условное сакральное пространство становится основанием для постижения нравственной парадигмы человека, пытающегося пережить данную ему жизнь в ее предельной полноте. Здесь возникает вид открытых пространств, не имеющих определенных и четких границ. Именно их безграничность позволяет интерпретировать конкретные географические топосы как биографически и психологически обусловленные и вовлекает лирического героя в циклическую систему мотивов дороги и пути (снова вспомним жанр – «дневник путешествий»). Эти ключевые мотивы помогают постигать иные, более удаленные, пространства и места. последовательность встреченных путешественником объектов, характерных для той или иной местности, а также их контуры, размер, форма, объем характеризуют определенный национальный колорит.
«Мы взрослеем в дороге незримой
И не зря ее жизнью зовем» («Почему мы выходим в дорогу…»)
«Нет жизни после, нет и смерти
Есть долгий путь разлук и встреч…» («Нет жизни после, нет и смерти…»)

«И Млечный путь, как стрелка компаса, Кружится…
Нет! Кружишься ты
Пылинкой на ладони космоса,
Взирая в царство вечной тьмы…» («Ночлег в горах»)

«Мир триедин – кто расчленил триаду –
Придумал рай и ад, страданий путь земной?» («Евгении Мордвиновой»)

«От жары растрескалась дорога. По морщинам выжженной степи
Продираемся к заветному порогу,
Завершить мечтая все пути…» («Олегу Белялову»)

«На авось не надейся вовек, Ты в походе, не на берегу…
Жизнь – безудержный радостный бег,
Тем опасней упасть на бегу!» («На авось не надейся вовек…»)

«Глаза не нужны здесь: ни света, ни тени, Ни телом измерить пространство Пути,
Но сердцем, не знающим грусти и лени,
Возможно, незримые вехи найти…» («Султан Эпе»)

Улытау, Чарынский Каньон, Бетпак-Дала, Алма-Ата, Алтай, Тайланд, Просторы Евразии, Грузия, Венгрия, Каркаралы, Израиль, Европа, океан – далеко не полный перечень названий, определяющих географию поэтического мира Б. Каирбекова. С этой точки зрения и появляется возможность констатировать присутствие в его творчестве так называемого географического пространства. Здесь возникает поэтическая карта, на которой конкретные географические объекты воплощаются в качестве знаковых доминант существования человека.
В художественном тексте изображены виды ландшафтов, различные рельефы местности, естественно-природные и климатические пояса. Так же обязательно присутствуют топонимы, являющиеся носителями информации о прошлом, фактами определенных культурно-исторических событий, и антропонимы. Вбирая в себя содержание всего текста, лексика с пространственным значением становится знаковой и символической. По мнению В.В. Савельевой, «для всех литератур нового времени характерно сохранение фольклорно-мифологического ореола, с древности закрепленного за определенной географической местностью, ландшафтом и топографией и отраженного в языке, топонимике, легендах, преданиях, мифах» [5, 37].
В стихах Б. Каирбекова выявляется существенная и системная деталь – topographia sacra. Ее содержат тексты о так называемом ритуальном пространстве, представляющем собой описание святилищ, храмов, сакральных мест. Пространственные топосы и локусы выступают как олицетворение многовековой истории кочевников, способные отразить национальную картину мира. Значимыми становятся даже семантически неокрашенные или слабоокрашенные области ландшафта. Конкретные наземные объекты, с которыми человек может вступить в непосредственный контакт, выходят на первый план. Одна из важных пространственных форм – это архитектура. А упоминание об определенных исторических событиях несет информацию о национальном прошлом.
В отличие от городского пространства (сферы коммуникации людей) в степи происходит непрерывный процесс общения с предками. Поэтому локусы мазаров, могильников и связанных с ними мифов – особые этнокультурные символы. В отличие от оседлых славян, у которых, согласно Г.Д. Гачеву, «чтится именно этот мертвый – мой предок: род, значит, дифференцирован на личности», у кочевников, как утверждает М.М. Ауэзов, «отсутствует личная дифференциация, и чтятся мертвые вообще» [6, 43]. Введение в поэтический текст образов могильников позволяет Б. Каирбекову не только маркировать степную этноспецифику территории, но и отразить семантику архитектуры. Священные места и объекты обретают качества неподвижности и инаковости, образуя тем самым сакральные центры, вокруг которых организуется пространство (циклы, посвященные мавзолеям, балбалам, горным массивам).
«В желтой зыби степи мазар одинокий
Вдруг напомнит о мире ином…» («В желтой зыби степи мазар одинокий…»)

«Бегазы. Дандыбай. Грани прошлой эпохи.
Ребра плит, обращенные к небесам…» («У скальных мавзолеев Бегазы»)

«Ата – «отцом» казахи величают
Любое возвышение в степи,
Так принято – мы старших уважаем,
Великий возраст родины-земли…» («Бектау-ата»)

«Вот здесь, наверняка, врата в миры иные,
Здесь прошлое идет тебе навстречу!» («Борохудзир»)

«Высоким будь! –
Горой, что всем видна издалека,
Что дух приподнимает странника любого…» («Таудай бол!»)

«Еще белеют снежные вершины,
Но найденный в урочище балбал,
Пророчит нам грядущие картины
Лета, где когда-то проживал…» («Еще белеют снежные вершины…»)

«Когда же нас великие творенья
Заставят вырваться из массы, из толпы, Из плена осторожных мнений?
И окрылят на дерзкие мечты!» («У развалин Акыртаса»)

«Столбы могильные торчат под небосводом: Как горя облик в камне многолик!» («Олегу Белялову»)

Более определенным и локализованным в сборнике «Навстречу солнцу» предстает пространство пейзажного мышления. Оно предполагает символическое восприятие географического пространства и отражено в легендах, мифах, преданиях. Так за определенной географической местностью часто закрепляется мифологический ореол. Картины пейзажа вычленяются через образы водных, горных или степных пространств, а архетипические образы в тексте служат формами мироощущения. Магической силой влияния на природу и человека Б. Каирбеков наделяет образы степи и различных водоемов (цикл «Обретенный рай»).
«Почему мы Небу доверялись,
Потому что, кто еще бы смог
Оком все объять степные дали,
Все маршруты кочевых дорог?» («Тенгри»)

«Весной пустыня на цветы щедра,
Но самое для жизни дорогое –
Вода!» («Кони на водопое»)

«О чем твердит без умолку река?
Наверное, о времени бегущем?» («Берель»)

«Вода-Земля!
Первоначала
Еще не прервалась
Меж тем, что Было и Настало
Животворенья связь…» («Здесь суши нет, – как не суши…»)

В поэзии Б. Каирбекова отчетливо выделяется уровень, на котором сакральное пространство рассматривается как область исторически-конкретной иеротопии, т.е. процесса осознанного творчества, формирования сакрального пространства при помощи архитектуры, изображений, обрядов, света, запахов [7]. Здесь возникает исторический хронотоп, воплощенный в форме ретроспекции. Национальные топонимы и антропонимы, памятники архитектуры, животный, растительный и «вещный» миры маркируют исторический хронотоп и раскрывают особенности определенной исторической эпохи.
На этом уровне восприятия пространства автор выделяет циклы путешествий в другие страны (Алтай, Тайланд, Евразия, Грузия, Венгрия, Каркаралы, Израиль, Европа и др.). Его, как и многих современных авторов, привлекает смысловая дилемма «свой / чужой». Среди казахстанских геокультурных топосов Б. Каирбекова особенную позицию занимает Алматы – своеобразный центр, ассоциирующийся с осенним садом (цикл «Осень в Алма-Ате»).
Большое место занимают и другие периферийные пространства Казахстанской карты Каирбекова (Улытау, Чарынский Каньон, Бетпак-Дала, Жетысу, Алатау и др.). Узнаваемые соответствия между ними являются подтверждением, что где бы ты ни находился, топосы сближаются в процессе творчества.
В этом ключе в поэтическом мире Каирбекова принципиально чужими становятся Нью-Йорк и страны Европы (цикл «Витражи Европы»).
«Весь показушный и притворный,
Но непокорный никому…» («Нью-Йорк»)

«Я грудью ощущал, как хищно-злы
Колючей проволоки – куцые узлы…» («Отпущение грехов»)

А с другой стороны, эти страны являются еще и средоточием исторической памяти, которая сохраняется в культуре и в вечности, в мимолетных впечатлениях. Европейские города для лирического героя символизируют войну (цикл «Витражи Европы»).
«Земля взорвется в зареве атак,
Нарушится священная граница,
И битвы той на карте загорится
Мечей скрещенных древний алый знак!» («Полуостров Вестерплатте»)

«Гудят колокола – напоминаньем Неба
О череде времён, пронизанных грехом…» («Из Берлинского блокнота»)


ВЫВОДЫ
Таким образом, несмотря на предопределяемый автором жанр «дневника путешествий» топосы у Б. Каирбекова предстают не просто маршрутными листами путешествий лирического героя и путевыми зарисовками. Они отображают принципы тесного взаимодействия героя с пространством. Поэтический ландшафт Каирбекова содержит точные и разнообразные номинации географических объектов, а его стихи – это галерея различных городов и стран. В то же время в каждом из них поэт погружен в их мир, историю и судьбу своей страны. Место становится особенным через историю судьбы лирического героя, а пространство обретает живые черты. Бахыт Каирбеков не обходится без географических номинаций. Он обозначает места, каждое из которых связано с событием жизни самого героя.
Хронотопическая организация текстов Б. Каирбекова участвует в передаче национального восприятия времени. Основные жизненные вехи обозначаются не при помощи конкретных дат, а посредством их соотнесения с путешествиями. Художественный хронотоп как маркер национальной картины мира является одной из важных категорий поэтики при анализе этнокультурной составляющей литературных произведений. Систематизация и описание «национальности» категорий пространства и времени дала возможность увидеть и проанализировать способы отражения этнокультурной составляющей картины мира.
Главным пространственным маркером в поэтическом творчестве Б. Каирбекова становится хронотоп дороги, который олицетворяет связь двух временных планов – настоящего и прошлого, и раскрывается автором через мотив путешествия в реальном мире и пространстве памяти.
Очевидные перспективы формируются в исследовании художественного пространства в форме геокультурных и сакральных топосов. Последовательное их осмысление позволит гармонично использовать биографический контекст и наблюдения над конкретными поэтическими произведениями. Кстати, художественному пространству посвящена большая часть современных работ, что связано с общей культурной ситуацией [8].

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Топоров В.Н. Пространство и текст. // Текст: семантика и структура. – М., 1983. – С. 227-284.
2 Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. – М.: Академический проект, 2004. – 464 с.
3 Бердяев Н.А. О власти пространств над русской душой / Н.А. Бердяев. Судьба России. – М.: «Издательство АСТ», 2004. – 333 с.
4 Каирбеков Б.Г. Навстречу Солнцу. Дневник путешествий: Стихи, эссе. – Алматы, 2014. – 420 с. 5 Савельева В.В. От художественного текста к художественному миру. Теория. Методика. Практика. – Алматы: Фонд XXI век, 2000. – 252 с.
6 Гачев Г.Д. Космо-Психо-Логос: Национальные образы мира – М.: Академический Проект, 2007. – 511 с.
7 Лидов А.М. Иеротопия. Пространственные иконы и образыпарадигмы в византийской культуре. – М.: Феория, 2009.
8 Шутая Н.К. Художественное время и пространство в современном литературоведении: состояние исследований // Русское литературоведение ХХ века: имена, школы, концепции: Материалы Международной научной конференции (Москва, 26-27 ноября 2010 г.) / под общей редакцией О.А. Клинга и А.А. Холикова. М.; СПб.: НесторИстория, 2012. – С.202-207.



Ю.B. Богданова
Бахыт Қайырбековтың поэзиясындағы этнокультуралық хронотоптер
Л.Н. Гумилев атындағы Еуразия ұлттық университеті
Нұр-Султан қ., Қазақстан Мақала атақты қазақ ақыны Б. Қайырбековтың «Күнге қарай» кітабында көркем кеңістікті түсіндіруге арналған. Көркем кеңістік геокультуралық және қасиетті топос түрінде жүзеге асырылады. Олардың түсінуі зерттеу саласына өмірбаяндық тұрғыда да, нақты поэзиялық жұмыстардың байқауына да мүмкіндік береді.

Yu. Bogdanova
Ethnocultural chronotopes in the poetry of Bahyt Kairbekov
L.N. Gumilyov Eurasian National University
Nur-Sultan, Kazakhstan The article is devoted to the interpretation of artistic space in the book «Towards the Sun», written by B. Kairbekov, famous Kazakh poet. It is proved that the space is realized in the form of geocultural and sacral topos. Their comprehension allows including in the field of research both a biographical context and observations of specific poetic works.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *