С.М. Треблер кандидат филологических наук, доцент, Казахстанский филиал МГУ им.
М.В. Ломоносова, г. Астана, Республика Казахстан, e-mail: gendel@gmail.com
О ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ ПОТЕНЦИАЛЕ СЛОВ-РЕАЛИЙ В
СОЗДАНИИ ИСТОРИЧЕСКОГО КОЛОРИТА ЭПОХИ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Б. АКУНИНА)
Рост интереса к русской художественной литературе в наши дни – очевидная и устойчивая тенденция. В то же время, обладая огромным нравственным, гуманистическим, этическим и эстетическим потенциалом, тексты художественной литературы в процессе восприятия, углубленного познавательного чтения вызывают серьезные затруднения у современных как русских, так и иноязычных читателей. Автор статьи ставит своей целью ввести современного читателя в действительность конца XIX — начала XX века, описываемую Борисом Акуниным, сообщить читателю наших дней те необходимые для адекватного восприятия произведения сведения, которые автор предполагал как хорошо известные читателям, знакомым с той эпохой.
Ключевые слова: художественный дискурс, слова-реалии, национально-культурная семантика слова.
ВВЕДЕНИЕ
Вопреки многочисленным утверждениям о том, что мы живем в эпоху «нечитателей», интерес к художественной литературе продолжает проявляться. Борис Акунин – один из наиболее ярких писателей, заявивших о себе в последнее десятилетие XX века. Григорий Шалвович Чхартишвили, под литературным псевдонимом Б. Акунин, хорошо известен на постсоветском пространстве не только как талантливый беллетрист, но и как переводчик, литературный критик, эссеист.
Блестящее филологическое образование позволяет ему проявлять любовь к литературе и языку в силу своей профессиональной компетенции. Он свободно оперирует материалом русской и мировой литературы, осведомлен об особенностях не только упоминаемых им художественных произведений, но и о закономерностях литературного процесса соответствующего периода, специфике и творческой индивидуальности того или иного автора, способен оценить тонкость литературных приемов и силу воздействия художественных образов.
Историю XIX века Борис Акунин изучает весьма тщательно – даже его сайт в Интернете оснащен разными полезными сведениями о том времени. Возникающая в итоге иллюзия подлинности настолько велика, чтобы неискушенные поклонники принимают романную канву за подлинную российскую историю.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Наблюдения показывают, что читатели испытывают определенные трудности в понимании текстов романов Б. Акунина, которые могут быть обусловлены наличием в тексте национально-исторических элементов содержания.
Это, во-первых, многочисленные упоминания об исторических событиях и лицах, отсылки к фактам материальной и духовной культуры, намеки, аллюзии и т.д. и, во-вторых, довольно большое количество слов и словосочетаний, отражающих специфические общественные отношения и институты, особенности быта ушедшей эпохи.
Речь идет о лексических единицах, фиксирующих в своей семантике национальный компонент текста, словах и словосочетаниях, часто не воспринимаемых в наши дни во всей полноте и конкретности их содержания или же неверно отождествляемых. Это обусловлено, прежде всего, предельностью человеческой памяти, разрывом между культурным фондом современного читателя и активным культурным фондом автора художественного текста.
Указанными лексическими единицами являются слова-реалии. Это слова и словосочетания, лексико-семантические варианты некоторых лексем, которые обозначают понятия, характерные только для общественно-политической, экономической жизни и быта русского народа данной эпохи. Значения слов-реалий принадлежат, следовательно, только системе русского языка и не могут быть сопоставлены с лексическими значениями инонациональных, иноязычных слов и устойчивых словосочетаний. Являясь, таким образом, безэквивалентными для других языков, слова-реалии представляют собой особую трудность для иноязычных читателей художественных текстов данной эпохи.
Для анализа слов-реалий как средства создания национально-культурного колорита в тексте не случайно был избран цикл романов Б. Акунина с главным героем Эрастом Фандориным. Выбор такого рода материала обоснован умелой стилизацией автора, который, являясь нашим с вами современником, описывает события, разворачивающиеся в XIX веке.
Большим подспорьем для работы явился «Словарь русских историзмов» [1], где впервые осуществлена характеристика слов, отражающих реалии прошлой жизни русского народа не только с лингвистической стороны, но и в культурно-историческом и страноведческом аспектах, с точки зрения бытования слова в конкретно-исторических условиях.
В «Предисловии» к словарю отмечается, что в настоящее время все острее ставится проблема культурной грамотности и все чаще поднимаются вопросы о необходимости дополнения толковых словарей специальными словарями по гуманитарной тематике. Словарное предъявление пласта историзмов среди богатств лексики русского языка имеет общественно-научную значимость, поскольку именно слово вбирает в себя национальную историко-культурную картину мира, хранит ее и передает из поколения в поколение: «Язык есть исповедь народа» (Петр Андреевич Вяземский).
Историзмы определяются как слова, обозначающие предметы и явления, которые вышли из повседневного употребления и уже не используются современным носителем русского языка как реальная часть его повседневной жизни. Авторами словаря замечено, что пласт историзмов помимо отдельных слов включает в свой состав множество свободных словосочетаний и фразеологизмов, состоящих из двух, а иногда и более слов. Например, бархатная книга, баскак, разлучение супругов и т.д.
Словник словаря составлен на базе лексикографических и исторических источников, охватывающих период с X в. по 1917 год, и содержит около 1800 единиц, список источников использованного материала включает 69 наименований.
В словаре принята алфавитно-гнездовая система. В гнездо заголовочного слова включаются словосочетания, а также производные слова. Например: Гость государский, Гость таможенный, Гостинник, Гостиное. В конце словарной статьи приводится справка, содержащая информацию о происхождении историзма. В словарь включены рисунки исторических реалий [1, 3-5].
Сам термин «реалия» появился в лингвистике в начале 50-х годов, но, уже с самого начала и по сей день, среди учёных обнаруживаются значительные расхождения в определении этого понятия.
В «Словаре лингвистических терминов» О.С.Ахманова даёт следующее определение понятию «реалия»: «РЕАЛИИ лат. realia. 1. В классической грамматике разнообразные факторы, изучаемые внешней лингвистикой, такие как государственное устройство данной страны, история и культура данного народа, языковые контакты носителей данного языка и
т. п. с точки зрения их отражения в данном языке. 2. Предметы материальной культуры». Как видим, у О.С.Ахмановой реалия разграничивается в терминологическом плане на «реалиюслово» и «реалию-предмет» [2, 381].
В «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д.Э.Розенталя и
М.А.Теленковой дается несколько иное определение реалии: «реалии (от средневекового лат. realis – вещественный). Предметы материальной культуры, служащие основой для номинативного значения слова» [3]. Судя по этому определению, можно заключить, что в данном словаре реалия рассматривается в качестве реалии-предмета. Такого же мнения придерживается и Т.Ф.Ефремова: реалии — мн. Предметы или явления материальной культуры, этнонациональные особенности, обычаи, обряды, а также исторические факты или процессы, обычно не имеющие лексических эквивалентов в других языках [4].
Очень точное и развернутое определение понятию дает И.Мостицкий в своем «Универсальном дополнительном практическом толковом словаре»: Реалии: а) слова, обозначающие предметы и явления той или иной культуры, и не встречающиеся в других культурах; б) лексические единицы исходного языка, описывающие предметы материальной или духовной культуры, характерные только для данной языковой общности и представляющие особые трудности при переводе на другие языки [5]. В данном случае реалия описывается исключительно как реалия-слово.
Анализ дефиниций позволяет выделить два основных подхода к определению сущности слов-реалий: переводческий и страноведческий. Так, в теории перевода прочно закрепился термин «слова-реалии» в значении, которое мы находим у С.Влахова и С.Флорина, — «слова и словосочетания, называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому; будучи носителями национального и исторического колорита, они, как правило, не имеют точных соответствий (эквивалентов) в другом языке, и, следовательно, не поддаются переводу «на общих основаниях, требуя особого подхода» [6, 47].
Другой взгляд на слова-реалии связан с тем обстоятельством, что они являются носителями определенной фоновой информации, они содержат фоновые семантические доли. По Е.М.Верещагину и В.Г.Костомарову, — это знания, «которые имеются в виду, хранятся в памяти человека и соответственно коллектива, но их актуализация зависит от потребности, нужды в них и протекает не одновременно, а последовательно» [7, 78]. В этом смысле слова-реалии, обладающие свойствами национально-культурной маркированности, отражают специфику национальной культуры российского народа, они представляют собой отдельный разряд безэквивалентной лексики.
В настоящее время существует несколько классификаций слов-реалий (см. работы
С.Влахова, С.Флорина, В.С.Виноградова, В.Л.Россельса, Л.Н.Соболева, Р.А.Юсупова, А.Е.Супруна и других). Очевидно, что каждый ученый систематизировал и классифицировал реалии по определенному признаку.
В основе нашей классификации учтен тематический принцип, отбираются и комментируются слова-реалии, характерные для общественно-политической, экономической жизни и быта русского народа в XIX веке, века, когда, как сказано в обложечной рекламе романов Б. Акунина, «литература была великой, вера в прогресс безграничной, а преступления совершались и раскрывались с изяществом и вкусом». Для семантизации словреалий был использован названный «Словарь русских историзмов» [1]. В процессе анализа текстов были выявлены несколько групп слов-реалий, они в большинстве своем вполне узнаваемы, но при этом содержат в себе «фоновый» компонент значения. Приведем некоторые из них.
Слова-реалии государственно-административного устройства и общественной жизни:
1.Административно-территориальное устройство:
ГУБЕРНИЯ м. Основная территориально-административная единица, включавшая в себя уезды и волости; в России учреждена при Петре I.
На самом почетном месте, у царских врат, среди златотканых придворных мундиров и расшитых жемчугом парадных платий белеют простые мужицкие рубахи и алеют скромные кокошники – это доставленные из Костромской губернии потомки героического Ивана Сусанина, спасителя династии Романовых («Левиафан», 220).
СЛОБОДА ж. 1. В Древней Руси и Московском государстве до 2-ой пол. XVI в. — поселение или группа административно связанных между собой поселений, жители которых получали различные льготы и временно освобождались от уплаты налогов и государственных повинностей. 2. В Московском государстве со 2-ой пол. XVI в. — часть города или села, жители которой объединялись административно и по роду деятельности и получали различные льготы; например, извозчичья, кожевная, конюшенная, кузнецкая, огородная, рыбная, ловецкая, пушкарская, солдатская, стрелецкая слободы и др. Государева, митрополичья, монастырская слободы и др. — виды слобод по их владельцу или по тому учреждению, в ведении которого они находились. 3. В России до 1861 г. — большое село или поселение городского типа с некрепостным населением, где была одна церковь, ярмарка, волостное правление. 4. В России до 1917 г. — большое торговое или промышленное село. Назад в слободу ей ходу не было, да и не хотела она («Любовник смерти», 9).
К этой группе слов-реалий С.Влахов и С.Флорин относит и отдельные части населенных пунктов. Ср.: …выходи гулять за околицу…(«Нефритовые четки», 501).
ОКОЛИЦА ж. В старину: изгородь вокруг деревни, при въезде в деревню; ворота или проход в такой изгороди.
Позорно записалась в регистрационной книге «Марией Мироновой, обер-офицерской дочерью» («Любовница смерти»,15).
ОБЕР-ОФИЦЕРСКИЕ ДЕТИ мн. В России XVIII — XIX вв. (до 1874 г.) — сословная группа лично свободного населения — дети офицеров, рожденные до получения их отцами чинов, дававших потомственное дворянство. По закону дворянство получали дети, родившиеся после получения отцом дворянства; дворянское достоинство мог получить также один из сыновей, родившихся ранее, по выбору отца. Остальные фактически пользовались правами личных дворян. После 1874 г. все дети лица, приобретшего дворянство выслугой в чинах, становились дворянами, хотя и были рождены в податном сословии.
Ведь не дворянских кровей, мещаночка обыкновенная, а такие нежности («Статский советник, 11).
МЕЩАНИН м. В России с 1775 г. до 1917 г. — горожанин низшего разряда, облагавшийся подушными сборами и подлежавший призыву на солдатскую службу; к мещанам относились ремесленники, не записанные в купечество, мелкие торговцы, домовладельцы, низшие служащие и т. п. До 1863 г. мещанин по закону мог подвергаться телесным наказаниям.
Мещанка ж. 1. Женск. к МЕЩАНИН. 2. Жена мещанина.
В связи с коронационными торжествами Николаевский вокзал был перегружен…(«Коронация», 7).
КОРОНАЦИЯ ж. Венчание на царство; торжественная церемония возложения короны на вступавшего на престол монарха. Коронация соединялась с миропомазанием, совершалась в Успенском соборе Московского кремля при собрании всех высших сановников и иерархов церкви, представителей дворянства и других сословий.
2. Органы власти и ее носители
Император отменил привилегию, освобождающую общину от военной службы, потому что начал большую войну с другим императором и ему было нужно много солдат («Смерть Ахиллеса», 202).
ИМПЕРАТОР м. В России 1721-1917 гг. — высший титул монарха (в отличие от царя); лицо, имевшее этот титул. Принят Петром I 22 октября 1721 г. по просьбе Сената после победы в Северной войне 1700 — 1721 гг., Российское государство объявлено империей. Император был верховным главой вооруженных сил и Русской Православной церкви.
Официально титуловался «Ваше императорское величество» (сокращенно — «Государь»).
Ему всего сорок пять, а он уже мушир, то есть фельдмаршал («Турецкий гамбит», 38). ФЕЛЬДМАРШАЛ м. В России до 1917 г. — высший генеральский чин 1-го класса по
Табели о рангах; лицо, имевшее этот чин. Имел скрещенные маршальские жезлы на эполетах с густой бахромой без звезд и погонах без просветов. Титуловался «Ваше высокопревосходительство».
Поеду представляться князю («Смерть Ахиллеса», 9).
КНЯЗЬ м. Почетный наследственный дворянский титул, передававшийся потомству от владетельных князей (с XVIII в. присваивался по указу императора); лицо, имевшее этот титул. В XVIII — нач. XIX вв. потомки великих и удельных князей, утратившие свои права и княжества еще в XV — XVI вв. и происходившие из родов Рюриковичей и Гедиминовичей, именовались просто князьями и сиятельными князьями.
В городке Бела расквартирована ставка императора Александра II, при котором находился канцлер, военный министр, шеф жандармов и прочие высшие сановники («Турецкий гамбит», 41).
КАНЦЛЕР м. В России с 1709 до 1917 гг. — 1. Высший гражданский чин 1-го класса по Табели о рангах. 2. Лицо в этом чине, возглавлявшее ведомство иностранных дел.
Деньги исправник взял, сказал, что поедет за воинской командой, и вправду уехал…(«Статский советник», 51).
ИСПРАВНИК м. В России до 1917 г. — начальник уездной полиции; в 1775 — 1862 гг.
избирался дворянами (назывался капитан-исправник), затем назначался правительством. От старого значения глагола исправлять «осуществлять».
К старосте ведите («Нефритовые четки», 521).
СТАРОСТА м. В России до 1917 г. – председатель, избранный сословным сообществом, ответственный перед начальством за порядок, исполнение повинностей, напр., купеческий, мещанский, ремесленный староста. Сельский староста. Должностное лицо, избиравшееся сельским сходом и обладавшее ограниченной административно-политической властью: правом ареста до двух дней, отдачей в работы на два дня и т.д.
«Вот он, специальный!» – крикнул первый (судя по фуражке, станционный смотритель), оборотясь к спутнику («Статский советник», 8).
СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ м. Начальник почтовой станции; на эту должность назначался чиновник низшего 14-го класса по Табели о рангах в чине коллежского регистратора. Станционный смотритель назначал очередных ямщиков, отпускал почтовых лошадей, регистрировал подорожные грамоты, собирал прогонные деньги.
Ага, штабс-ротмистр фон Зейдлиц, отлично…(«Статский советник», 8).
ШТАБС-РОТМИСТР м. В России с 1801 г. до 1917 г. — офицерский чин в кавалерии и жандармерии рангом ниже ротмистра, равный чину штабс-капитана; лицо, имевшее этот чин; носил эполеты без бахромы, погоны с одним просветом и четырьмя звездами, титуловался «Ваше благородие».
3. Денежные единицы, а также единицы мер.
Царь-от на пиве-скоромнине мяса наел, косая сажень в плечах, а и то закряхтел, согнулся («Нефритовые четки», 526).
САЖЕНЬ ж. Мера длины, равная расстоянию между большими пальцами вытянутых в стороны рук, — 3 аршинам – 2,134 м. КОСАЯ САЖЕНЬ. Мера длины, равная расстоянию от конца большого пальца левой ноги до конца среднего пальца поднятой вверх правой руки, — около 2,16 м.
Вереница трупов длиной чуть ли не в версту («Коронация», 294).
ВЕРСТА ж. Мера длины, равная 500 саженям, — 1,06 км. Различали разные типы этой меры длины, например: московская, русская верста — путевые меры, принятые в Московском государстве; верста италийская, китайская, турецкая и т. д. — путевые меры, близкие к версте, у других народов.
Красоты несказанной, но дорогущая – семь рублей с полтинничком («Любовник смерти»,14).
РУБЛЬ м. В Русском государстве XIII — нач. XX вв. — денежная единица, имевшая разную ценность и разное вещественное выражение в разные эпохи, с XV в. счетная, с нач. XVIII в. по 1898 г. монетная, затем разменная. В XIII — XIV вв. рубль представлял собою слиток серебра весом около 204 г. (место изготовления — Новгород); позднее 200 денег (серебряных монет); в XV — XVII вв. московский рубль соответствовал половине новгородского. С 1704 г. систематически чеканился серебряный рубль 84-й пробы. В 1915 г. чеканка серебряных рублей прекратилась. В XVIII в. делались попытки чеканки медного рубля, с 1844 г. выпускался бумажный (кредитный) рубль. Название произошло от глагола «рубить»: ранний, еще счетный рубль отрубался от серебряной гривны, составлял ее часть.
ПОЛТИННИК м. (вар. ПОЛТИНА ж.). В России до 1917 г. – серебряная монета в 1/2 рубля или 50 коп. = 1/30 империала, чеканилась по закону 17 декабря 1885 г. из 0,900 частей серебра и 0, 100 частей меди с лигатурным весом в 2 золотника 33 доли.
…продавали по пятачку, по гривеннику («Нефритовые четки»,520).
ГРИВЕННИК м. В России до 1701 г. – серебряная монета достоинством в 10 коп.; с сер. XVIII в. до 1839 г. чеканились медные гривенники.
Будущего Бонапарта убьют из-за пачки ассигнаций…[Смерть Ахиллеса:173]
АССИГНАЦИЯ ж. 1. В России 1769-1849 гг. — бумажный денежный знак, выпускавшийся царским правительством. Со временем ассигнации стали исключительными деньгами во всех оборотах, серебро и золото начали выходить из обращения, однако торговые цены по-прежнему имели в своем основании серебряную единицу, поэтому в денежной системе появились две единицы: рубль серебряный и рубль ассигнационный. Первоначально они были равны, затем курс ассигнационного рубля понизился. Манифест 1839 г. установил постоянный курс ассигнаций: рубль серебром (главная платежная единица в России) стал равен трем с половиной рублям ассигнациями. В 1843 г. ассигнации были заменены кредитными билетами, которые в быту продолжали называть ассигнациями. 2. только мн. В России до 1917 г. — любые бумажные деньги (в отличие от металлических).
Он обоих своими пудовыми кулачищами до смерти уделал… («Любовник смерти», 26). ПУД м. Мера веса, равная 40 фунтам, — 16,38 кг.
Золотник серебра нынче -24 копейки («Любовник смерти», 122).
ЗОЛОТНИК м. 1. В Древней Руси — золотая монета, слиток как единица денежного обращения. 2. Мера веса, равная 1/96 фунта, — около 4,26 г (первоначально равная весу золотой монеты, слитка). 3. Мера веса, объема некоторых жидкостей, равная 1/72 литра.
4. Названия орудий труда, организации труда и людей, совершающих этот труд.
ШИНОК м. В России до 1917 г. — питейное заведение, в котором продавали спиртные напитки сосудами в виде чарки.
Это ведь ни в трактир зайти, ни извозчика взять («Любовник смерти», 133).
ТРАКТИР м. В России до 1917 г. — ресторан низшего разряда с продажей спиртных напитков (первоначально — гостиница с рестораном). Трактиры в городах играли роль клуба, биржи, за едой и выпивкой, за «парой чая» заключались коммерческие сделки. Были специализированные трактиры: извозчичьи, с запасами фуража и возможностью напоить и накормить лошадь; артистические; студенческие; охотничьи, куда можно было приходить с собаками. Трактиры славились русскими блюдами и учтивостью половых; нередко сам хозяин встречал гостей в зале. Название трактир связывают со словом тракт, поскольку трактиры ставились на трактах для нужд проезжающих.
Да и не на кого было, она уже в лавку вошла («Любовник смерти», 7).
ЛАВКА ж. В России до 1917 г. — 1. Предмет обстановки крестьянской избы, людской, лакейской в помещичьих домах в виде толстых длинных и широких досок, вделанных в стены, в отличие от переносных скамей. 2. Торговое помещение на улице, отдельно стоявшее, с универсальной торговлей (в овощной лавке, например, можно было купить любые съестные припасы, бумагу, нитки, мыло, помаду и др.); постоянным покупателям предоставлялся небольшой кредит. В лавке принимали почтовую корреспонденцию, для чего стоял почтовый ящик, можно было узнать адрес и др.
В болгарской деревне очень кстати обнаружился постоялый двор («Турецкий гамбит», 6).
ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР м. В России до 1917 г. – помещение для ночлега с двором для лошадей и экипажей, обычно с трактиром. Постоялые дворы строились на больших дорогая и представляли собой просторную избу; для богатых проезжающих на постоялом дворе отводили чистую избу, отделенную от черной, предназначавшуюся для бедных проезжающих и для приготовления пищи.
Барышник одно ухо-то пожевал-пожевал, проглотить не может, а Князь ему уж второе оттяпал и сует («Любовник смерти», 6).
БАРЫШНИК м. В России до 1917 г. – торговец лошадьми, хлебом.
Упырева колода не налетами промышляет, а делом новым, шума не требующим: стрижет лабазников и лавочников («Любовник смерти», 57).
ЛАБАЗНИК м. Владелец лабаза; продавец товара в лабазе.
Однако живет в «Троице» не совсем пропащая публика – актеришки, модистки, разорившиеся коммерсанты («Смерть Ахиллеса», 195).
МОДИСТКА ж. В России до 1917 г. — и, продавщица модных туалетов и головных уборов.
Тот же кабатчик и положил почин – вышиб дверь в шинке, что открылся в прошлый год и испоганил ему всю торговлю («Статский советник», 50).
Коробейники носили… по деревням и по ярмаркам («Нефритовые четки»,520).
КОРОБЕЙНИК м. В России до 1917 г. – 1.Мелкий торговец-разносчик, продававший по деревням галантерею, мануфактуру, книжки. 2. Лица, делавшее и продававшее коробы.
Они у нас кельнером служили, на этом самом месте («Смерть Ахиллеса», 180). КЕЛЬНЕР м. слуга в гостинице, в отеле.
…последний из кучеров, молодой франт в малиновой жилетке («Смерть Ахиллеса», 5).
КУЧЕР м. В России до 1917 г. — возница, работник, правивший лошадьми, запряженными в экипаж. У кучеров собственных или наемных была особая одежда: суконная синяя поддевка до пят, с высокой талией и множеством складок сзади, подпоясанная кушаком и обшитая бархатом, мехом; шляпа, представлявшая собой невысокий цилиндр из фетра или велюра, обшитый кожей; она имела узкие загнутые поля, широкую черную ленту и большую металлическую пряжку спереди; зимой надевалась меховая круглая шапка с суконным или бархатным квадратным донцем.
5. Этнографические реалии:
а) предметы одежды.
…навстречу неспешным шагом шла знакомая фигура в длинной кавалерийской шинели и надвинутом на лоб башлыке («Смерть Ахиллеса», 188).
БАШЛЫК м. В России сер. XIX в. – мужской головной убор – широкий остроконечный суконный или шерстяной съемный колпак с длинными завязывавшимися концами, надевавшийся поверх шапки; его украшали кистями, декоративными шнурами, вышивкой; в 1862 г. башлык был введен в качестве форменного головного убора в регулярных войсках, позднее стал распространенным в среде гимназистов и студентов. Тогда мистер Фрейби с видом явного сожаления убрал книгу в широченный карман сюртука и достал оттуда другую, много меньше первой. [Коронация:26]
СЮРТУК м. В России XVIII-XIX вв. — предмет мужской верхней одежды в виде приталенного пальто до колен, с воротником и сквозной застежкой на пуговицах; первоначально сюртук надевали поверх фрака или мундира в качестве одежды неофициального характера. Уличной одеждой сюртук сделался к 20-м годам XIX в., в это же время появились правила ношения сюртука в тех или иных ситуациях. К концу XIX в. сюртук постепенно вытесняется пиджаком.
Позади всех, порядочно отстав, подпрыгивал в седле какой-то несусветный господин в котелке и длинном рединготе. [Турецкий гамбит:29]
РЕДИНГОТ м. В России XVIII — 1-ой пол. XIX вв. — предмет мужского костюма для верховой езды в виде длинного однобортного пальто в талию, с высокой застежкой на пуговицы, с лацканами и отложным воротником. Размеры лацканов и воротника, отделка накладных карманов зависели от моды.
Ванда стояла в дверях, кутаясь в кружевную мантилью. [Смерть Ахиллеса:181]
МАНТИЛЬЯ ж. В России до 1917 г. — 1. Короткая женская накидка без рукавов из кружев, тюля, с удлиненной спинкой и коротким передом. Мантильи носили летом либо как дополнение к бальным платьям. 2. Пелерина в гусарской форме.
…белеют простые мужицкие рубахи и алеют скромные кокошники («Коронация», 220).
КОКОШНИК ж. В Московском государстве XV-XVII вв. — парадный головной убор замужних женщин в виде плотной шапочки с высоким щитком разнообразной формы надо лбом, сделанной из твердого материала, обтянутой тканью и богато расшитой золотыми и серебряными нитями и жемчугом. б) предметы быта.
На лестовке побожись («Любовница смерти», 522).
ЛЕСТОВКА ж. Кожаные четки у старообрядцев.
И пускай ночь в это раззолоченной бонбоньерке обойдется в целых пятнадцать рублей!
[Любовница смерти:16]
БОНБОНЬЕРКА ж. Изящная коробка для конфет.
в) транспорт.
А пролеточку я за дом отогнал («Азазель», 240).
ПРОЛЕТКА ж. В России до 1917 г. – легкий четырехколесный рессорный двухместный экипаж с откидным кожаным верхом, с железными крыльями над колесами и щитком, прикрывавшим ноги кучера, с фонарями по сторонам козел и подножками. Упряжка — в одну лошадь или парой.
Впереди моей коляски будут следовать три замаскированных экипажа с агентами в штатском, сзади еще пять («Коронация», 85).
КОЛЯСКА ж. В России до 1917 г. — комфортабельный четырехколесный рессорный пассажирский экипаж с откидным верхом; запрягался тройкой.
От Букарешта до Турну–Мегуреле ходил дилижанс («Турецкий гамбит», 5).
ДИЛИЖАНС м. В России XVIII-XIX вв. — тяжелая четырехколесная рессорная многоместная закрытая карета, запрягавшаяся шестью лошадьми, для междугородной перевозки пассажиров и почты; дилижансы ходили по расписанию от станций дилижансов, располагавшихся при почтамтах крупных городов.
ВЫВОДЫ
Таковы некоторые примеры слов-реалий, встреченных нами на станицах романов фандоринской серии Б. Акунина. Автор – Григорий Чхартишвили, блестяще образованный филолог – в художественный текст романа вплел и причудливо смешал те разнородные речевые элементы, которые были свойственны русскому языку XIX века. Это слова и словосочетания, лексико-семантические варианты некоторых лексем, которые обозначают понятия, характерные для общественно-политической, экономической жизни и быта русского народа данной эпохи. Словарное предъявление слов-реалий в опоре на «Словарь русских историзмов» на наш взгляд, имеет общественно-научную ценность, так как «именно слово вбирает в себя национальную историко-культурную картину мира, хранит ее и передает из поколения в поколение» [1, 3].
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Аркадьева Т. Г., Васильева М. И., Проничев В. П., Шарри Т. Г. Словарь русских историзмов, М.: Высшая школа, 2005. – 228 с.: илл.
2 Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1969. – 608 с.
3 Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. –
М.: 1976: [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.intruderalarms.sebastopol.ua/interpretators/slovar-spravochnik-lingvisticheskih terminov-d.e.-rozental-m.a.-telenkova-m.-1976 4 Современный толковый словарь русского языка Ефремовой [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://dic.academic.ru/contents.nsf/efremova/
5 Мостицкий И. Универсальный дополнительный практический толковый словарь. 2005–2012: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mostitsky_universal.academic.ru
6 Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. – М.: Высшая школа, 1986. – 384 с.
7 Верещагин E. M., Костомаров В. Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик и сапиентемы. – М.: «ИНДРИК», 2005. – 1040 с.
С.М. Треблер
Дәуірдің тарихи колоритын құрудағы реалия-сөздердің лингвомәдениеттанушылық потенциалы туралы (Б.Акунинның шығармалары негізінде)
М.В.Ломоносов атындағы ММУ,
Астана қаласы, Қазақстан Республикасы
Қазіргі заманғы ресейлік және шетелдік оқырмандар үшін заманауи көркем мәтіндерді тереңдетілген танымдық оқу барысында қабылдау елеулі қиындықтар тудырады, бұл ұлттық тарихи элементтердің мазмұны мәтінде болуымен байланысты.
Б. Акуниннің романдар сериясындағы байқауларда тарихи оқиғалар мен адамдарға қатысты көптеген ескертулерді, материалдық және рухани фактілеріне сілтемелерді , XIX ғасырдың ерекшеліктерін, яғни нақты қоғамдық қатынастарды және институттарды көрсететін өте көп сөздер мен тіркестерді табуға мүмкіндік берді. Мақалада, «Орыс историзмдерінің сөздігі» негізінде, орыс халқының өткен өмірінің шындықтарын көрсететін семантикалық түсініктемелер тек лингвистикалық жағынан емес, сондай-ақ мәдени, тарихи және аймақтық аспектілерде жүзеге асырылды.
S.M.Trebler
About the lingvokulturological potential of words-realities in creation of the historical colorit of the epoch (on the material of the works of B. Akunin)
Kazakhstan branch of the Moscow State University named after M.V. Lomonosov, Astana, Republic of Kazakhstan
Modern fictional texts cause serious difficulties in the process of perception, indepth cognitive reading for contemporary Russian and foreign readers. This may be due to presence of national historic elements of content in the text. Observations on a series of B. Akunin’s novels allowed us to find numerous references to historical events and persons, to facts of material and spiritual culture, that is quite a large number of words and phrases reflecting specific social relations and institutions, the peculiarities of the way of life of the 21st century. In this paper, by means of the «Dictionary of Russian Historisms» we conducted semantic commentary to words reflecting the realities of the antecedents of the Russian people, not only from the linguistic, but also from the historic cultural and cross-cultural aspects.