ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

 

Абенов Д.Е. – магистрант  2 курса

г. Алматы, Казахский национальный педагогический университет им. Абая,

институт магистратуры и PhD докторантуры, факультет гуманитарных наук, кафедра истории и культуры Казахстана abenov.daniyar@bk.ru

История повседневности возникла не в ХХ веке, а еще в период  древних веков, но свое развитие она получила в 1960-х годах, где в результате спора возникло понятие истории повседневности. Перед историками стали вопросы, как объяснить поведение простого человека? Все ли можно понять в истории, если обращать внимание только на общие процессы и явления [1].

Сам термин «повседневность» был использован З. Фрейдом в 1904 в книге «Психопатология повседневной жизни» [2].  Бродель ввел это понятие в широкий научный оборот. Признавая, что само название «далеко не идеальное обозначение» сути повседневной истории, «принятое за неимением лучшего», Людтке считает, что оно оправдывает себя как «краткая и содержательная формулировка, полемически заостренная против той историографической традиции, которая исключала повседневность из своего видения» [3].

Возникновение истории повседневности как самостоятельной отрасли изучения прошлого произошло в конце 60-х гг. XX века в рамках историкоантропологического поворота в мировом гуманитарном знании [4]. Впервые антропологический подход был использован в изучении прошлого французскими историками М. Блоком [5] и Л. Февром, которые рассматривали реконструкцию повседневности как элемент воссоздания истории в ее целостности [6]. Их сторонники группировались в 1950-е гг. вокруг журнала «Анналы». Продолжатели традиции первых двух поколений школы «Анналов» ставят в центр своих исследований общую реконструкцию «картины мира» определенной эпохи, социума, группы. Приверженцы данного направления пытаются проникнуть в сознание людей, их внутреннюю, духовную жизнь, и поэтому история как наука приобретает новое измерение, которое условно можно назвать «историей изнутри» [7]. 

Классиком в этой области считается историк-социолог Норберт Элиас с его работами «О понятии повседневности», «О процессе цивилизации», «Придворное общество». Н. Элиас говорит о том, что человек в процессе жизни впитывает в себя общественные нормы поведения, мышления и в результате они становятся психическим обликом его личности, а так же, что как форма человеческого поведения изменяется в ходе общественного развития.

Так же Элиас пытался дать определение «истории повседневности». Он отмечал, что нет точного, четкого определения повседневности, но он пытался дать определенное понятие через противопоставление неповседневности. Для этого он составлял списки некоторых способов применения этого понятия, которые встречаются в научной литературе.

Немецкий исследователь А. Людтке отмечал, что история повседневности фокусируется на анализе поступков тех, кого называют «маленькими, простыми, рядовыми людьми», на «детальном историческом описании их душевных переживаний и воспоминаний, любви и ненависти, тревог и надежд на будущее» [3]. По мнению А.Я. Гуревича, историк в состоянии завязать диалог с людьми иной культуры и эпохи, пытаясь проникнуть в строй их мыслей и чувств, в тайны их сознания [8].

Особую значимость имеет микроисторическое направление в истории повседневности. Зарождение микроистории относится к концу 70-х гг. XX столетия. Данный подход получил распространение в германской и итальянской историографии. У истоков микроистории стояли такие историки как Карло Гинзбург, ЭдуардоГренди, Карло Пони и др. Исследователи «призывали молодое поколение переориентировать научные труды и обратить все силы на изучение микроисторий отдельных рядовых людей или их групп, носителей повседневных интересов, а также проблем культуры как способа понимания и обобщения повседневной жизни и поведения в ней» [9].

Новое понимание прошлого родилось как история снизу, дав голос «маленькому человеку», сделав интересным для потомков его поведение и жизненные ориентиры. В 1980 – 1990-е гг. германо-итальянская школа микроисториков расширилась. Ее пополнили американские исследователи, сторонники новой культурной истории, также некоторые представители третьего поколения школы «Анналов» (Ж. Ле Гофф, Р. Шартье). 

С этим влиятельным направлением мировой исторической науки российская научная общественность познакомилась только в середине 1990-х гг. На русский язык были переведены программные статьи крупных теоретиков и практиков: К. Гинзбурга, Д. Леви, Э. Гренди, Х. Медика, Ж. Ревеля. Большая заслуга в популяризации микроанализа в исторических исследованиях принадлежит Ю.Л. Бессмертному, который в течение ряда лет руководил семинаром по истории частной жизни в Институте всеобщей истории РАН. С 1997 г. он и его коллеги стали выпускать альманах «Казус: индивидуальное и уникальное в истории» [10].

Следует отметить, что микроистория как самостоятельное направление исследований и метод реконструкции прошлого еще находится в стадии становления. Для нее характерна неопределенность понятийных формулировок, дискуссии в отношении предмета, сферы применения микроанализа, о соотношении микро – и макроподходов. 

Например, ученые по-разному понимают сущность микроподхода, Н.Б. Лебина полагает, что микроисследование – это, прежде всего метод, в котором главное выбрать типичный объект, а в дальнейшем экстрапалировать полученные на микроуровне выводы на совокупность макроявлений. Для Дж. Леви микроистория означает «не разглядывание мелочей, а рассмотрение в подробностях». По мнению, И. М. Савельевой и А. В. Полетаева, микроистория изучает мелкие объекты, не занимаясь рассмотрением явлений в подробностях [11]. 

Значительное место занимают специальные исследования по истории рабочего класса СССР. Советские историки уделяли значительное внимание изучению положения рабочего класса. Но специфика методологии и партийный диктат приводили к тому, что официальная история рабочего класса приходила в противоречие с реалиями настоящего. Стержнем истории советского рабочего класса считалось его неуклонное поступательное движение к социализму и коммунизму [12]. 

Основное внимание исследователей было направлено на рассмотрение источников пополнения рабочего класса, на количественные и качественные изменения в его рядах (повышение образовательного уровня и профессиональной подготовки, культурный и духовный рост, улучшение уровня жизни). Исследовательскую базу источников составляли документы высших партийных и государственных органов власти, статистические источники.

Важно отметить, что в каждом исследовании давался достаточно подробный историографический обзор. Наряду с этим, выходили специальные работы, посвященные непосредственно историографии рабочего класса. 

Кроме монографических исследований, было опубликовано большое количество специальных статей, освещавших проблемы образования, технического творчества и охраны труда рабочих [13].

Весомый пласт историографии представляют региональные исследования, в которых на основе большого количества архивных материалов рассматривались вопросы численности, повышения уровня образования и технических знаний, уровня жизни рабочих. 

В современной казахстанской историографии проблемы истории повседневности не исследуются как отдельное научное направление. Имеются работы, которые лишь затрагивают отдельные аспекты повседневности. В работах казахстанских демографов М.Х. Асылбекова, А.Б. Галиева, В.В. Козиной рассматривается демографическое развитие региона в послевоенные годы. Вопросы питания, продовольственного снабжения, уровня и качества жизни городского населения Центрального Казахстана частично были затронуты в трудах Ж.Б. Абылхожина, З.Г. Сактагановой, посвящённых социально-экономическому развитию Казахстана.  

Стоит отдельно остановиться на специальных исследованиях, посвященных движению за коммунистическое отношение к труду [14]. Советские историки, конечно, больше писали о положительных моментах в развитии движения за коммунистический труд, но многие исследователи отмечали и недостатки: такие как погоня за массовостью, формализм в присвоении званий, недостаточное внимание к повышению культурнотехнического уровня, к воспитанию людей в духе коммунистической морали. Наиболее полный историографический обзор проблемы был дан в монографии Е.Э. Бейлиной. 

Монография Б.А. Грушина [15] отличалась тем, что выводы автора строились на основе опроса 500 лучших коллективов коммунистического труда, проведенного в августе-ноябре 1961 г. Автором были сделаны важные выводы о характере движения за коммунистический труд и особенностях массового сознания того времени.

Данным вопросом активно занимались и региональные исследователи, уделявшие основное внимание роли партии в развитии соцсоревнования.

Крушение официальной истории рабочего класса произошло в период перестройки и гласности. Исследователи начали отмечать низкую производительность труда, безразличие к производственным обязанностям, безынициативность, отклонения в трудовой этике, растущее пьянство в рабочей среде. Прежняя история рабочего класса стала считаться реликтом советского прошлого. Какие-либо разработки в той области из престижных превратились в крайне не популярные [16].

Именно историки повседневности сделали изучение каждодневных обстоятельств работы, мотивации труда, отношений работников между собой и их взаимодействий с представителями администрации темой «новой рабочей истории» и новой истории труда, ставших впоследствии самостоятельными «историями» [17].

Предметом исследования историков стали не ключевые исторические события или великие идеи, а повседневная жизнь простых людей, изменения в их жизни и изменения в них самих вместе со временем. Речь идет о «маленьких людях», безымянных участниках исторического действия, не всегда творящих историю, но испытывающих на себе сокрушительную силу ее колеса [18]. 

Таким образом, в мировой науке существуют два понимания истории повседневности: как реконструкция ментального макроконтекста событийной истории, и как реализация приемов микроисторического анализа.

 

Список использованной литературы:

1. История через повседневность: новый ракурс преподавания истории

XX века  17/11/2009 // http://www.urokiistorii.ru/learning/method/2009/11/ istoriya-cherez-povsednevnost

2. Фрейд З. Психопатология обыденной жизни. СПб., 1997
3. ЛюдткеА. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 77
4. Пушкарева Н.Л. Предмет и методы изучения истории повседневности // Этнографическое обозрение. 2004. № 5. С. 3.
5. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986.
6. Вамбольдт Н.В., Шубина М.П. Повседневность в истории // Электронный научный журнал. Вестник Омского государственного педагогического университета. Выпуск 2006
7. Гуревич А.Я. Всеобщая история: Дискуссии, новые подходы // Вып. 1., М., 1989, с.75-89
8. Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. № 2–3. С. 26.
9. Пушкарева Н.Л. Предмет и методы изучения истории повседневности.

С. 7.

10. Шлюмбом Ю., Кром М., Зоколл Т. Микроистория: большие вопросы в малом масштабе // Прошлое – крупным планом: Современные исследования по микроистории. СПб., 2003. С. 21.
11. Савельева И.М., Полетаев А.В. Микроистория и опыт социальных наук // Социальная история. Ежегодник. 1998/ 99. М., 1999. С. 114. 12. Смирнов А.В. Главный источник нашей силы: рабочие промышленности СССР 1945 –1970 гг. М., 1984. 200 с.
12. Разуваева Н. Н. Старые концепции и новые подходы: рабочий класс

СССР в исторической литературе // Вопросы истории. 1988 . № 1. С. 49 — 61 14. Фельдман М.А. Формирование трудового коллектива Уралмашзавода в

30-е гг.XX века. http://hist.usu.ru/dais/articles/4/Feldman.doc.

15. Грушин Б.А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева,

Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М., 2001. 624 с. 

16. М. А. Фельдман Рабочие России в начале ХХI в.: на пороге социального государства. http://ural-yeltsin.ru/usefiles/destiny/Feldman.doc
17. Пушкарева Н.Л. Предмет и методы изучения истории повседневности.

С. 12.

18. Оболенская С.В. «История повседневности» в современной историографии ФРГ // Одиссей: Человек в истории. М., 1990. С. 184.