Жумадилова Айгерим Ерболовна, Коптилеуова Дина Тургалиевна докторант 1 к.филол.н., доцент КазНУ им.Аль-Фараби,
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОЯВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ
ИДЕНТИЧНОСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ СОВРЕМЕННЫХ ПАЛЕСТИНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Аннотация
В статье рассмотрены основные значения понятий «идентичность», «национальная идентичность», и их отражение в творчестве молодых палестинских писателей, таких как Зияд Хаддаш, Джамал Кавасми, Ибтисам Азим, а также в произведении «В присутствии отсутствия» классика палестинской литературы Махмуда Дарвиша в контексте палестиноизраильского конфликта. Выделены основные аспекты национальной идентичности в дискурсе прозаических произведений указанных писателей.
Ключевые слова: национальная идентичность, Палестина, Израиль, отчуждение, родина.
Жумадилова Айгерим Ерболовна1, Коптилеуова Дина Тургалиевна2
Докторант1 филол.ғ.к, доцент2 12Әл-Фараби атындағы ҚАзҰУ
ҚАЗІРГІ КЕЗДЕГІ ПАЛЕСТИНА ӘДЕБИЕТІНДЕГІ ҰЛТТЫҚ БІРЕГЕЙЛІКТІҢ
САЯСИ-ӘЛЕУМЕТТІК АСПЕКТІЛЕРІ
Түйіндеме
Мақалада «бірегейлік», «ұлттық бірегейлік» секілді түсініктердің негізгі мағыналары мен олардың Зияд Хаддаш, Джамал Қауасми, Ибтисам Азим секілді жас палестиналық жазушылардың шығармашылығында, палестина әдебиетінің классигі Махмуд Дәруіштің «Жоқтықтың барында» деген шығармасындағы Палестина-Израиль қақтығысының мәнмәтініндегі көрінісі қарастырылады. Көрсетілген жазушылардың прозалық шығармаларының дискурсында ұлттық бірегейліктің негізгі аспектілері көрсетілген.
Кілт сөздер: ұлттық бірегейлік, Палестина, Израиль, адалау, отан.
A. Zhumadilova1, D. Koptileuova 2 doctoral candidate1 Ph.D., Associate Professor2 SOCIO-POLITICAL ASPECTS OF MANIFESTATION OF NATIONAL IDENTITY IN
THE WORKS OF MODERN PALESTINIAN WRITERS
Abstract
The article discusses the main meanings of the concepts of “identity”, “national identity”, and their reflection in the works of young Palestinian writers such as Ziyad Khaddash, Jamal al-
Qawasmi, Ibtisam Azem, as well as in the work “In the Presence of Absence” of the classic of Palestinian literature, Mahmoud Darwish, context of the Palestinian-Israeli conflict. The main aspects of national identity are highlighted in the discourse of prose works of these writers. Key words: national identity, Palestine, Israel, alienation, homeland.
Проблематике «национальной идентичности» посвящено много исследований, среди авторов которых можно отметить С. Хантингтона, Ф. Фукуяму, К. Гаджиева, М. Шайкемелева и т.д. Что касается термина «идентичность», то он имеет множество специфических определений в философской, психологической, социологической и культурологической науках, но, в общем, может быть определен как набор отдельных личностных и поведенческих характеристик, атрибутов, убеждений и желаний, которые определяют индивида как члена определенной группы. То есть идентичность может быть тесно связана с убеждениями и ценностями, а также с тем, как индивид видит мир и реагирует на него. Кроме того, идентичность может быть отражена в аспектах или качествах человека, которые составляют основу его достоинства, чести и гордости. Иными словами, идентичность — это самоощущение человека о себе, своем характере, целях и происхождении.
Национальная идентичность — это понятие, относящееся к национальной группе. Это зависит от различных факторов: страны, происхождения, места жительства, этнической или религиозной принадлежности и представлений о принадлежности к своей национальности. Национальность, конечно, может отличаться от идентичности, которую человек выбирает для себя в отношении данной нации или страны [1, 66].
В первой половине ХХ века Палестину потрясли серьезные политические, общественные и литературные изменения. Писатели почувствовали необходимость в литературных произведениях нового типа, которые могли бы запечатлеть и выразить текущие исторические события и обстоятельства, а также в целях продвижения к изменениям. В период с 1920 г., когда вышел в свет первый палестинский роман «алВарис» («Наследник»), и по настоящее время, литература превратилась в барометр настроений нации: появляются такие направления, как «литература плача» (1950-е годы), «литература сопротивления» (1960-е годы), в начале 1980-х годов палестинская литература вновь обращается к теме героического сопротивления; для неё становятся характерными гражданственная и военно-патриотическая тематика, обострённое чувство исторического момента (Т. Зияд, С. ал-Касим, М. Бсису) [2]. С 1987 года, когда Палестинское движение сопротивления снова вошло в активную фазу, в литературе возобладала тема борьбы за создание независимого палестинского государства.
Было написано много, однако лишь немногие из них смогли по-настоящему изобразить драму палестинцев, чья земля, собственность, культура и национальная самобытность столкнулись с самым ужасным планом истребления, когда-либо направленным против людей, за исключением, возможно, коренных американцев, тасманийцев и армян. В числе этих писателей можно назвать Искандера ал-Хури, Мухаммеда Иззат Дарваза, Габриэля Абу Саади, Исхака Мусу ал-Хусейни, Махмуда Дарвиша и других.
С началом нового века ситуация с палестино-израильским конфликтом не изменилась, несмотря на попытки создать на спорной территории два государства: независимое палестинское государство рядом с Израилем [3], или бинациональное государство с равными правами для всех [4], существуют значительные разногласия по форме любого окончательного соглашения, а также в отношении уровня доверия, ведь каждая из сторон видит в другой угрозу своей дальнейшей безопасности и суверенитету. Литература, отражая национальную идентичность, трансформирующуюся в русле исторического потока Палестины, также приобретает новую форму и содержание.
По словам палестинского писателя и литературного критика Тахсина Йакина, новое поколение молодых палестинских авторов появилось в 1990-х годах, особенно после соглашения в Осло, заключенного в 1993 году между Израилем и Организацией освобождения Палестины. Молодое поколение писателей пыталось выработать свой собственный путь, пытаясь найти «индивидуальный творческий голос, придающий подлинность их чувствам, мыслям и отношению к жизни, родине, женщине и другим современным проблемам». Далее Йакин утверждает, что большинство из этих авторов все еще «борются с бунтом, имитацией, экспериментами и попытками показать себя любой ценой» [5]. Ностальгия по родине, надежда на ее возвращение уже не являются такими актуальными темами, каковыми они были в ХХ веке, ведь часть современных писателей являются уже третьим поколением после оккупации Палестины Израилем, и знают ее лишь по рассказам и воспоминаниям своих родителей, или даже дедушек. Национальная идентичность также претерпевает изменения, теряя свой острый политический окрас. Объектом размышлений писателей становятся не только идеи о национальной независимости, политической свободе, они уступают место таким темам, как экономическая жизнь: богатство и бедность, рынок труда, защита прав потребителей, а также свобода женщин, политические и идеологические противоречия.
Далее мы рассмотрим некоторые примеры отображения новой палестинской национальной идентичности на материале современных литературных произведений нескольких палестинских авторов. Среди авторов коротких рассказов, которые получили признание на литературной сцене в последние годы, мы рассмотрим Зияда Хаддаша и Джамала Кавасми.
В своих рассказах Зияд Хаддаш (р.1964) затрагивает проблему отчуждения палестинского человека, особенно молодежи, в свете политических и социальных изменений. Например, в своем рассказе «الشتاء في قميص رجل» («Зима в мужской рубашке») [6] из сборника рассказов «خذيني آلة موتي» («Забери меня, орудие моей смерти») автор повествует о молодом учителе, устроившемся на работу в школу, в которой ему все до боли знакомо. Но, тем не менее, он не может осознать почему. Выглянув из окна, он видит долину, и воспоминания нахлынули на него. Герой, Зияд, вспоминает себя, своего товарища Самира и подругу Хайфу, которые, будучи 10-11-летними детьми, беззаботно проводили свои дни в играх, в этой долине. Он по-детски любил ее, как, наверное, и Самир, но они не знали, кого из них любит Хайфа. Ей нравилось гладить волосы Самира, приговаривая, что «это похоже на гладкое скольжение по трубе». А шевелюру Зияда девочка, насмехаясь, сравнила с «полем из колючек». С того дня Зияд даже стал бояться расчесывать волосы, опасаясь порезать свои пальцы. В один день Хайфа показала мальчикам небольшую записку, где она написала «имя того, кого любит и за кого выйдет замуж». И пообещала, что спрячет ее под камнем на холме в долине. Но ожиданиям мальчиков найти заветную записку не суждено было сбыться: израильский бульдозер сровнял с землей ту гору. Для родителей детей, то была потеря горы. А для мальчиков – потеря послания Хайфы. Больше они ее никогда не видели, девочка переехала с родителями жить в далекий город. Поток воспоминаний главного героя был прерван улыбчивой девочкой, предложившей ему познакомиться с новым классом. Но от нахлынувших воспоминаний ему стало плохо, администрация школы привела его в чувство. После, улыбчивая девочка вновь подошла к учителю с просьбой дать ей книг для чтения, сказав, что ее родители погибли, но в свое время ее мама играла в долине возле школы с двумя мальчиками, одного из которых звали Самир, а другой «носил колючки на голове»… Ошарашенный учитель выбежал из кабинета, с его пальцев капала кровь… Данный рассказ продолжает тематику глубокой потери, фрустрации жизненно важных экзистенциальных ценностей, таких как жизнь, любовь, отвественность, осознание идеи о невозможности их полной реализации, другими словами, внутриличностного конфликта идентичности.
В рассказе «Холодными глазами» [7] из упомянутого сборника Хаддаш описывает чувства подруги своего главного героя, которая в ночное время оказалась в одиночестве на улице, ожидая друга, слушая рев танков и перестрелку, она поняла, что «хочет убежать от всего…Всего.» [7, 117]. Таким образом, он пишет со значительной горечью о тех в окружающем его обществе, которые находятся в маргинальном положении и еще не способны адаптироваться к изменениям, которым они подвергаются. Как следствие, его герои скептически относятся к политическому процессу, особенно на фоне палестинской нищеты и безработицы. В упомянутом рассказе «Холодными глазами» [7] главный герой настолько боится потерять работу и средства к существованию, что решается на вылазку в офис глубокой ночью, во время патрулирования города танками (чтобы скрыть от своего начальника следы непристойности, которую он совершил в его кабинете). Герои Хаддаша одинаково недовольны различными аспектами израильской оккупации, прямыми или косвенными, которым мирный процесс не смог положить конец.
В творчестве Джамаля Кавасми (р.1966), мы можем ощутить больший сдвиг, чем у остальных молодых авторов, к субъективизму, приближающемуся к саркастическому, абсурдному. В рассказе «هزائم صغيرة» («Маленькие поражения») [8] из одноименного сборника рассказов, написанный автором в 1998 году, главный герой отрекается от всего: начиная от своей обуви, своей семьи, работы и даже себя, своей идентичности: « افهمي موقفي، أرجوك، أنا شخص آخر الآن، الرام ليست الرام، وأنت لست أنت» [9] — «Войди в мое положение, прошу тебя, я теперь другой человек, Ар-Рам больше не Ар-Рам, и ты больше не ты», — обращается герой рассказа к своей спутнице Инас. Заявляя о том, что в течение долгих 10 лет он был обманутым женщиной, которая притворялась его женой, детьми, которые не были его детьми, герой написал заявление об увольнении с работы, на которой он не работал. По дороге домой он заметил, что на улице происходит нечто странное: полицейский, к которому он подошел, снял обувь, и заявил о том, что утром он обнаружил, что он не полицейский, и он – это не является им самим. Далее он обнаружил дорогу в Ар-Рам непривычно пустой, а на блокпосте при въезде в Иерусалим было огромное скопление машин. Оказалось, что солдаты обнаружили в то утро, что они не являются самими собой, что они носят оружие, которое им не принадлежит, носят униформу, которая им не принадлежит, с детства говорят на не родном языке, живут в незнакомом месте, чувствуют в своих сердцах и сердцах палестинцев ненависть из-за мелких войн, в которые они были втянуты по неизвестной им причине, и убивали людей, которые не причинили им никакого вреда. И солдаты оставили свои посты, в результате чего население Ар-Рама хлынуло в Иерусалим. В этой связи, проводилась операция по выводу палестинцев из Иерусалима. А главный герой вновь вернулся не в свой дом, не к своей жене и не к своей семье. И удовольствовался подобной, не своей жизнью. Наиболее ярко самоощущение современного палестинца, описанного в данном произведении Кавасми, выражается словами французского философа и писателя Ж.Батая: «В запустении, где я потерян, мне безразлично эмпирическое познание моего подобия с другими, ибо сущность меня состоит в том, что ничто и никогда не сможет заменить: чувство моей фундаментальной недостоверности располагает меня в мире, в котором я остаюсь ему посторонним, абсолютно посторонним» [10, 56].
Одной из особенностей творчества Кавасми является гуманистическая тенденция в его трудах относительно восприятия Другого — израильтянина, которого писатель изображает как обычного человека. Кавасми также попытался поэкспериментировать с новым подходом к короткому рассказу, изобразив обычного палестинского человека со всеми его слабостями, разочарованиями и устремлениями, отклоняясь, таким образом, от традиционного изображения палестинца как бойца и мятежника [6]. Другими словами, в своей работе Кавасми рассматривает гуманность как палестинцев, так и израильтян, как мы увидели на примере рассказа «هزائم صغيرة» («Маленькие поражения») [8].
Очевидно, что темы, традиционные для арабских литературных произведений: война, мужественность претерпели огромные преобразования за последние несколько десятилетий. Мы видим, что Израильско-палестинский конфликт больше не останавливается на тропах ностальгии и возвращения, которые присутствуют в более ранних произведениях. Banipal, Журнал современной арабской литературы опубликовал специальный выпуск (Зима, 2012), посвященный работам современных палестинских писателей. Например, в отрывке из романа Ибтисам Азим «Похититель сна: Гариб из Хайфы», хорошо образованный палестинец с отличным знанием иврита и высокими стандартами фалафеля (традиционного арабского блюда) Он не соответствует стереотипу сердитого, неотесанного палестинца, ввиду чего Нина, недавно иммигрировавшая в Израиль, принимает его за израильтянина. Не подозревая о том, что дружит с арабом, Нина произносит гневную тираду о том, как арабы пугают ее своими «глазами, полными ненависти и гнева, своим ломаным ивритом» [11, 95]. Гариб спокойно сообщает ей: «Я один из тех арабов. Разве ты не говорила мне, что мои глаза такие же «обильные», как земля, которая полна молока и меда? Я тогда смеялся, пока чуть не упал. Какая странная метафора, подумал я! Я — араб, Нина» [11, 96]. Неправильное использование Ниной библейских упоминаний о земле молока и меда указывает на пыл нового иммигранта, который хочет влиться в исторический и религиозный дискурс. Называя глаза Гариба «обильными», она пытается мифологизировать свою встречу с ним. «Гариб» в переводе с арабского языка означает странный или незнакомый, чужой. Гариб — чужак дома, на своей земле. Он чувствует себя «призраком» [11, 96], вне истории, ни здесь, и ни там. История нацелена на то, чтобы запечатлеть его эфемерное присутствие и многогранное чувство утраты, потери.
Одним из ярчайших представителей арабского литературного мира (в частности, палестинской поэзии и прозы) является Махмуд Дарвиш. Будучи высланным из Палестины в 1973 году, поэт теряет надежду на физическое воссоединение с родиной, и находит прибежище в арабском языке. Язык становится перенесенным домом, ускользающим от физического и географического разделения, ведь для поэта «присутствующий отсутствующий» находится ни там, и ни здесь:
صرْنا خفيفينِ مثلَ منازلنا
في الرياح البعيدةِ . صرنا صديقينِ للكائنات
الغريبة بين الغيوم …. وصرنا ط ليَقينِ من
جاذبيةَّ أرضِ الهوية
Наш вес стал легким, как наши дома в далеких ветрах. Мы вдвоем превратились в друзей странных творений в облаках… и теперь мы освободились от притяжения земли идентичности (перевод авт.) [12].
Так как физический объект (Палестина) осталась недосягаемой для высланного Дарвиша, язык стал его заменой. Но сам язык не подлежит репрезентации, как утверждает Деррида в «Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук» (1967 г.) [13]. Он не более не имеет стабильной структуры с фиксированным центром. Теперь, он децентрализован, в него введена «игра», и символам предоставлена свобода в поиске высшего значения. Результатом, несомненно, является бесконечный процесс обозначения, где непрерывно, без истощения, создаются новые значения. Чтение работ Дарвиша в дискурсе постструктурализма открывает не ограниченные возможности для игры языка в текстах, затрагивающих вопрос идентичности, таких как «В присутствии отсутствия». Книга была опубликована в 2006 году, за два года до смерти поэта, которую он считал, возможно, последним своим большим проектом, и в этой работе идентичность Дарвиша достигает кульминации своего развития.
Переводчик Синан Антун называет эту книгу «траурной речью самому себе», в котором «живущее «Я» прощается со своим воображаемым умирающим «Другим» в поэтическом обращении [14]. Данная прозаическая работа Дарвиша построена, даже больше, чем другие его работы на напряженности противоположностей: жизни и смерти, присутствия и отсутствия, дома и изгнания, поэзии и прозы. Книгу нельзя категорично отнести ни к рассказу, ни к стихотворчеству, она, скорее, является комбинацией обоих жанров, где поэзия и проза плавно сливаются в единый «текст». Идентичность автора выражена текстовым актом «сопротивления». В контексте того, что было приведено ранее, тема идентичности затрагивается и в данной его работе, ведь вопрос «Кто я?» всегда присутствовал в его произведениях, как в период пребывания в Палестине, так и в последующей его ссылке. И, несмотря на то, что Дарвишу всегда непросто было дать прямой и определенный ответ на этот вопрос, Палестина, родина поэта, всегда присутствовала в его мыслях, когда поднимался вопрос идентичности. В «В присутствии отсутствия» продолжена тематика идентичности, родины и смерти, которая является своеобразным трендом в произведениях Дарвиша. Подобно ранним трудам поэта (« سجل أناعربي») («Удостоверение личности», 1964 г.), «В присутствии отсутствия» задает этот вопрос «من أنا؟» («Кто я?»), но дает гораздо более тонкий ответ. Это слова горькой мудрости, которой Дарвиша научили ссылка, возраст и болезнь (поэт страдал от сердечной болезни, и умер после проведенной открытой операции на сердце) [15; 20].
В этом произведении власть языка, объединившись однажды со смертью, становится недостаточной для передачи значений. Наконец, появляется пространство, где нет пустоты, отсутствия, которое необходимо заполнить, нет потери, которую нужно восполнить, и нет боли, требующей облегчения. Наконец, нет необходимости делить между «я» и «ты» в тексте, между символом и значением, живущим и умершим Дарвишем. Наконец, идентичность превращается в полноценный образ, когда не имеет значения, имеет ли кто-то настоящую родину для идентификации, или (не) способен ли кто-то воссоздать родину в словах, если не имеет таковой. Наконец, идентичность стала целостностью и ничем одновременно; «присутствующим отсутствующим» в поисках которого Дарвиш провел свою жизнь:
وغائبان أنا وأنت, وحاضران أنا وأنت
Я и ты (умерший Дарвиш обращается к умирающему себе) -отсутствующие, я и ты — присутствующие [16].
Таким образом, в данной статье мы увидели, что проявления национальной идентичности в современной палестинской литературе тесно взаимосвязаны с социальнополитической обстановкой в стране, и в качестве основных изменений в литературной тематике нами выделены отход от тем войны и борьбы, большее концентрирование на тематике внутреннего состояния души, и социальных проблем общества.
Список использованной литературы:
1. Khalil Hasan Nofal. National Identity in Mahmoud Darwish’s Poetry // English Language and Literature Studies; Vol.7, No.3; 2017
2. В.Э. Шагаль, Е.В. Дьяконов. Палестинская литература// Энциклопедия Всемирная история.// https://w.histrf.ru/articles/article/show/paliestinskaia_litieratura – Эл.ресурс [Дата обращения: 20.03.20]
3. The New York Review of Books. The American Jewish Cocoon by Peter Beinart.// https://www.nybooks.com/articles/2013/09/26/american-jewish-cocoon/ – Эл.ресурс [Дата обращения: 24.03.20]
4. Tony Judt. Israel: The Alternative. The New York Review of Books.// https://www.nybooks.com/articles/2003/10/23/israel-the-alternative/ – Эл.ресурс [Дата обращения: 24.03.20]
5. Tahseen Yaqeen. Young Palestinian Writers: Shifting Trends// Palestine-Israel Journal of Politics, Economics and Culture. //https://pij.org/articles/236 – Эл.ресурс [Дата обращения: 10.04.20]
6. Ziad Khaddash. Winter in a Man’s Shirt. Short story. Translated by Thomas Aplin//Banipal 45. Magazine of Modern Arab Literature. Writers from Palestine. pp.118121.
7. Ziad Khaddash. With Cold Eyes. Short story. Translated by Thomas Aplin //Banipal 45. Magazine of Modern Arab Literature. Writers from Palestine. pp.114-117.
8. Jamal al-Qawasmi. Small defeats. Laghoo. Progressive Arab Thought and Literature. http://www.laghoo.com/2011/07/small-defeats-jamal-al-qawasmi/ – Эл.ресурс [Дата обращения: 10.04.20] .9 مشوار ميديا //أحمد دحبور.»هزائم صغيرة« جمال القواسمي في قصصه القصيرة// http://www.meshwarmedia.com/2013/10/02/%D8%AC%D9%85%D8%A7%D9%84%D8%A7%D9%84%D9%82%D9%88%D8%A7%D8%B3%D9%85%D9%8A-
%D9%81%D9%8A-%D9%82%D8%B5%D8%B5%D9%87%D8%A7%D9%84%D9%82%D8%B5%D9%8A%D8%B1%D8%A9-
%D9%87%D8%B2%D8%A7%D8%A6%D9%85-%D8%B5/– Эл.ресурс [Дата обращения: 14.04.20]
10. Батай Ж. из «Внутреннего опыта»// Танатография Эроса: Жорж Батай и французская мысль середины ХХ века. СПб., 1994. С.226
11. Ibtisam Azem. Sleep Thief: Ghareeb Haifawi. Two chapters from the novel. Translated by Sally Gomaa//Banipal 45. Magazine of Modern Arab Literature. Writers from Palestine. pp.88-96.
12. الديوان. فلسطين. محمود درويش.من أنا,دون منفى؟//https://www.aldiwan.net/poem9117.html –
Эл.ресурс [Дата обращения: 24.03.20]
13. Derrida. Structure, Sign, and Play in the Discourse of the Human
Sciences //https://ocw.mit.edu/courses/literature/21l-451-introduction-to-literary-theoryfall-2014/readings/MIT21L_451F14_Notes_6.pdf – Эл.ресурс [Дата обращения:
30.03.20]
14. M. Lynx Qualey. In the Presence of Absence: Mahmoud Darwish’s farewell to language//Egypt Independent//https://egyptindependent.com/presence-absencemahmoud-darwishs-farewell-language/ – Эл.ресурс [Дата обращения: 15.03.20] 15. Eman K. Mukattash. The Politics of Identity in Mahmoud Darwish’s Absent Presence: A
Textual Act of Resistance // CSCanada. Studies in Literature and Language, Vol.12, No.2, 2016 pp. 17-27.
16. محمود درويش. في حضرة الغياب// https://foulabook.com/ar/book/%D9%81%D9%8A-
%D8%AD%D8%B6%D8%B1%D8%A9-
%D8%A7%D9%84%D8%BA%D9%8A%D8%A7%D8%A8-pdf– Эл.ресурс [Дата обращения: 15.03.20]