Э.В. Крыкпаева магистрант, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева, г. НурСултан, Республика Казахстан, e-mail: elmira__1988@list.ru
ПЕРЕДАЧА СТИЛИСТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ РОМАНА КАДЗУО ИСИГУРО «НЕ ОТПУСКАЙ МЕНЯ» (KAZUO ISHIGURO “NEVER LET ME GO”) В ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК
В статье предпринимается попытка выявления стилистических особенностей романа Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня» и их переводческая адаптация на русский язык. Перевод романа на русский язык осуществлен известным переводчиком Леонидом Мотылевым. Автор статьи отмечает, что новизна материала заключается в недостаточном количестве исследований произведений Кадзуо Исигуро в переводческом аспекте. Указаны характерные черты жанра антиутопии, проанализированы стилистические особенности текста перевода, а также выявлены трудности, возникающие при их передаче средствами русского языка. В ходе исследования автор приходит к выводу, что переводчику удалось сохранить заложенные в тексте композицию и сюжет произведения.
Ключевые слова: Кадзуо Исигуро, антиутопия, стилистические приемы, анализ, трансляция, перевод.
ВВЕДЕНИЕ
На сегодняшний день существует много писателей-романистов XXI века, которые позволяют нам насладиться языком их произведений и одновременно задуматься о смысле жизни. Одним из таких авторов современности является Кадзуо Исигуро, известный британский писатель японского происхождения, лауреат Нобелевской премии по литературе 2017 года. В его произведениях ощущается сочетание двух культур – японской и британской. При этом автор подчеркивает, что его романы носят «международный» характер, который понятен любому человеку.
Действительно, тематика произведений Кадзуо Исигуро во многом носит общечеловеческий характер, так как автор описывает общечеловеческие проблемы и взаимоотношения. Во многих произведениях Кадзуо Исигуро прослеживаются темы памяти и отношения к прошлому (как личному, так и историческому). Это связано с тем, что, являясь японцем по происхождению, Кадзуо Исигуро, как и весь японский народ, по сей день помнит те дни, когда города Хиросима и Нагасаки подверглись атомным бомбардировкам в 1945 году. Тема исторического прошлого исследуется и у наших современных казахстанских писателей, таких как: Мухтар Мугаин, Ермек Турсунов, Гульбахрам Кургулина, Сабыр Каирханов, Аян Кудайкулова, Ильмаз Нургалиев, Карина Серсенова. Например, в романе «Синхро» Сабыра Каирханова, поднимаются проблемы экосистемы и антропологии Казахстана, связанные с событиями на Семипалатинском ядерном полигоне. Также, в этом романе, как и в романе «Не отпускай меня», имеет место тема жертвенности: чтобы спасти близких людей, герои жертвуют своими жизнями во благо всего народа. И это далеко не полный список современных писателей, которые достаточно заметны в нашей стране.
Любое художественное произведение является в первую очередь выражением личности своего создателя, как в плане совокупности идей, так и на уровне их лингвостилистической реализации. Еще И.В. Гёте отмечал, что каждый писатель, хочет он того или нет, определенным образом изображает в своих произведениях и самого себя. Это значит, что, изображая тот или иной отрезок жизни, писатель тем самым показывает свое собственное мироощущение, стилистику собственных мыслей и чувств [1, 69].
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Роман «Не отпускай меня» рассматривают как фантастический роман, как антиутопию. Жанр антиутопии как особое направление в литературе изображает общество, зашедшее в социально-нравственный, экономический, политический или технологический тупик из-за ряда неверных решений, принятых человечеством. Антигуманный тоталитаризм, диктат, отсутствие свободы, страх, доносительство, безнадежность борьбы – одни из тем, относящиеся к этому жанру. Сюжет часто выстраивается на противодействии личности или небольшой группы личностей правящему диктату, чаще всего заканчивающемся поражением героев [2].
Наше исследование посвящено проблеме стиля художественного произведения и его передаче в переводе. Для создания адекватного перевода, переводчику прежде всего необходимо рассмотреть жанр и стиль текста литературного произведения.
Слово «стиль» происходит от латинского «stilus» — название специальной палочки с острым концом, которой римляне пользовались как орудием письма на восковых табличках.
Метонимически слово «стиль» стало использоваться в смысле умения правильно употреблять лексико-фразеологические и синтаксические средства языка, а также пользоваться этими средствами, чтобы украсить речь [3]. Стиль является важным аспектом при переводе художественного текста, так как отражает языковые средства языка.
Современная художественная проза отражает практически все стили английского языка. Стиль подразумевает индивидуальную манеру речи или авторскую манеру художественного произведения, которая делает произведение уникальным и узнаваемым.
Обратимся к непосредственному анализу стилистических особенностей романа Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня».
Сразу отметим такую бросающуюся с первых страниц книги особенность — обилие разговорных и сленговых выражений, представляющее некоторые трудности для переводчика. При этом необходимо отметить, что при переводе современной антиутопии основной задачей переводчика является не сохранение исходной формы единицы, а сохранение задуманного автором эффекта на читателя. Не зря выдающийся британский филолог, переводчик и лингвист Питер Ньюмарк дает определение понятию перевода как «искусство, состоящее в попытке передать мысль, выраженную в тексте одного языка, с помощью текста или высказывания другого языка» [4].
В настоящей статье предпринимается попытка выявления передачи стилистических особенностей в романе Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня» в переводе на русский язык. Перевод романа на русский язык осуществлен известным переводчиком Леонидом Мотылевым.
В ходе сопоставительного анализа исходного и переводимого текстов (далее – ИТ и ПТ) мы выявили стилистические приемы в ИТ и их передачу в ПТ. Стилистические средства рассматривались нами на следующих уровнях: фонетика, морфология, лексика, синтаксис и стилистическая семасиология.
На уровне фонетики в ИТ были выявлены такие способы инструментовки как аллитерация, ономатопея и ассонанс. Приведем пример использования автором аллитерации:
“What he wanted was not just to hear about Hailsham, but to remember Hailsham, just like it had been his own childhood” [5]
«Он хотел не просто слушать про Хейлшем, но вспоминать его, точно свое
собственное детство» [6]
Аллитерация согласного звука «h» не передается в ПТ. В тексте оригинала этот звукповтор позволяет автору показать о завершении донора, о том, как слова Кэти, словно колыбельная, действуют на него перед самой смертью. Она описывает Хейлшем, который видится ему замечательным местом и действует на него как «обезболивающее» перед смертью. Благодаря этому звуку создается ассоциация с шипением, тихим дыханием завершающего донора. Как видно, переводчик упускает этот прием. При этом повторение схожего глухого звука «с» носит случайный характер.
“The Square’s the obvious congregating point and the few bits behind the buildings look more like wasteland”
«Очевидным местом встреч служит Площадь, а те несколько участков, что имеются позади корпусов, похожи на пустыри»
Перевод данного отрывка практически идентичен. В предложении оригинала повторяются звуки [b] и [l]. Звонкий согласный звук [b] находится в анафорической позиции (bits behind the buildings). В отличие от русского звука [б], английский звук [b] более слабый, при его произношении губы не так напряжены. Автор стремится показать путем повторения этого звука уныние и блеклость территории кингсфилдского центра. Слово “wasteland” в этом предложении несет главный авторский замысел, аллитерация здесь выполняет экспрессивную функцию. При этом звук [l] повторяется (buildings look more like wasteland) в разных позициях слов. Данный художественный прием нашел отражение в переводе, аллитерация обусловлена здесь посредством повтора глухого звука «п» в ряде слов, который в свою очередь несет «глухой» оттенок, пустоту и мрачность. Л. Мотылеву удалось выделить в переведенном отрывке ключевой замысел автора.
Пример действенного стилистического приема в виде аллитерации можно проследить в этом отрывке, который показывает подавленное, унылое настроение героини, перед которой расстилается лишь угрюмое пустое пространство:
“Maybe I just felt like looking at all those flat fields of nothing and the huge grey skies. At one stage I found myself on a road I’d never been on, and for about half an hour I didn’t know where I was and didn’t care. I went past field after flat, featureless field, with virtually no change except when occasionally a flock of birds, hearing my engine, flew up out of the furrows. Then at last I spotted a few trees in the distance, not far from the roadside, so I drove up to them, stopped and got out”
Звуковое впечатление здесь определяется согласными [l], [fl]. При этом звук [l] символизирует нежность, мягкость, теплые чувства. В памяти Кэти проскальзывают теплые воспоминания о ее друзьях, о поездке в Норфолк. Звук [fl] создает определенную тональность и атмосферу, где неуклюжие движения Кэти тревожат птиц, неожиданно вылетающих перед ней, и атмосферу безысходности, подавленности и опасности.
«Может быть, мне просто захотелось посмотреть на эти плоские пустые поля и громадное серое небо. В какой-то момент я обнаружила, что еду по дороге, на которой никогда не была, и примерно полчаса я не знала, где нахожусь, и не желала знать. Одно за другим тянулись плоские поля без всяких примет и практически одинаковые – разве что кое-где выпорхнет из борозды, услыхав шум моего мотора, стайка птиц. Наконец я увидела впереди, почти у самой обочины, несколько деревьев и, поравнявшись с ними, остановилась и вышла».
Леонид Мотылев при переводе попытался сохранить аллитерацию, используя при этом такие звуки как [м], [н] и [п]. Плавные и нежные звуки [м] и [н] иллюстрируют настроение героини, несмотря на свою безысходность, она продолжает жить воспоминаниями и принимает неизбежность своей судьбы. Преобладание глухого звука [п] создает зрительную картину эмоционального состояния Кэти, ее ассоциации и мысли.
Особыми ресурсами выразительности обладает словообразовательный уровень языка. На уровне морфологии нами были выявлены следующие уменьшительно-ласкательные (диминутивные) суффиксы как в ИТ, так и в ПТ. Автор использует этот прием, чтобы показать, как маленькая девочка слушала песню и тихо подпевала со словами “Oh baby, baby, never let me go…”, воображая, что она прижимает к груди младенца.
“Baby”
«Детка»
“…when the gardeners and the delivery men joke and laugh with you and call you «sweetheart”
«…когда садовники и шоферы шутят с вами, смеются и называют вас «золотко»
В этой фразе также был сохранен прием, где автор пытается показать насмешливость и положительные эмоции (“sweet – heart” — «золотко»).
Еще один из примеров, где производное прилагательное придает эмоциональнооценочный оттенок, а именно отрицательную оценку с оттенком пренебрежительности: “childish pictures” — «рисуя по-детски».
Переводчик производит здесь грамматическую замену, а именно замену части речи — прилагательное на наречие, так как был использован деепричастный оборот, но при этом сохраняет оттенок, имитируемый автором.
Известно, что русский язык отличается широко развитой системой суффиксов. В переводе при передаче существительных или прилагательных (реже наречий) подлинника возникает возможность, если в контексте есть для этого условия, воспользоваться данной специфической чертой морфологии русского языка, способной выразить важный смысловой оттенок слова [7, 188]. И этой морфологической особенностью пользуется
Леонид Мотылев: the chairs with their swivels and castors (вертящиеся кресла на колесиках); Steve’s magazines (журнальчики Стива); Ruth had drifted away from the rest of us (Рут отошла в сторонку); the dark winding lanes (извилистые дорожки); full of fluttering flags (реяло множество флажков); we took the table right at the back (столик выбрали самый дальний от входа); stupid (глупенький ты мой); vans or lorries (фургончики или грузовики); the special things (всевозможные вещицы); mainly Juniors (главным образом малышня); the Senior boys (старших мальчишек); I finally cornered her (я приперла ее к стенке); a polished shoe (лакированная туфелька); circled (обведенные кружками).
В ходе исследования в оригинале текста также были обнаружены композиты (синтаксические слова), а именно композиты с первым компонентом-существительным, образованные по следующим моделям:
Noun + Part I: team-picking (распределение игроков)
Noun + Adj: half-heartedly (вяло)
Автор использует эти словообразовательные модели для экономии языковых средств и, с другой стороны, к стилистической выразительности [8, 100]. Переводчик сохраняет конструкцию этих моделей, так как они совпадают с грамматическим значением в русском языке.
В тексте романа встречается и аффиксальное словообразование для экономии языковых средств путем добавления префикса re- со значением повторного действия.
Re-tying (перевязывали)
Автор также использует и словообразовательные возможности с нетрадиционным сочетанием компонентов, создавая новое слово:
Exhibition-cum-sale (выставка-продажа)
«Cum» — это латинский предлог, означающий «с, вместе с». С давних пор использовался в английском языке в некоторых устойчивых словосочетаниях: cum grano salis — с крупинкой соли; cum privilegio — с преимущественным правом на что-либо. В XIX в. он стал употребляться как соединяющее слово в сложных словосочетаниях, например: coffee-cum-chicory (кофе с цикорием), dinner-cum-cocktail dress (платье для обеда и коктейля), kitchen-cum-dining-room (кухня-столовая), watch-cum-compass (часы с компасом) [9]. Леонид Мотылев перевел это сочетание слов как «выставка-продажа», опуская предлог «с», поскольку смысл и так понятен.
На уровне лексики были обнаружены такие стилистические приемы, как сленг, вульгаризмы и фамильярно-разговорные слова.
Сленг:
Junkie – наркоман
Gutter — помойка
Wino — пьяница
Tramp — бродяга
Toilet – туалет
Rubbish bin – сточная канава
Вульгаризмы:
Prostitute – проститутка Фамильярно-разговорные слова:
Don’t talk rubbish, Tommy!
Не болтай чепуху, Томми!
You’re not to breathe a word
Все равно молчи как рыба
If you’re going to play stupid games, I can’t be bothered
Я не из тех, кому можно вешать лапшу на уши
Let’s not go through this again
Не заводи опять эту шарманку You got him to pipe down
Ты заставила его заткнуться
В романе встречается большое количество примеров разговорной речи, которое ясно передает переживания и размышления героев. При этом, хотя рассказ ведется от лица Кэти Ш., в нем присутствуют как монолог, так и диалог. Это связано с тем, что посредством диалогической речи, автор пытается быть ближе к читателю, создавая свой вторичный авторский вымышленный мир.
Леонид Мотылев в своем переводе сохраняет стиль Кадзуо Исигуро, создавая адекватное понимание речи героев.
На синтаксическом уровне были выявлены такие приемы, как простой повтор, мезодиплозис, полисидентон, анаконозис и анафора.
Простой повтор:
“But these days, of course, there are fewer and fewer donors left who I remember, and so in practice, I haven’t been choosing that much”
«Но чем дальше, тем, конечно, меньше и меньше остается доноров, которых я знаю по прошлым годам, так что на практике я пользуюсь своим правом не слишком уж часто»
“Sometimes he’d make me say things over and over; things I’d told him only the day before, he’d ask about like I’d never told him”
«Иногда он заставлял меня повторять снова и снова: об услышанном вчера спрашивал так, словно я ни разу еще про это не рассказывала»
“The song was about what I said, and I used to listen to it again and again, on my own, whenever I got the chance”
«Песня была о том, о чем я сказала, и я слушала ее одна снова и снова при первой возможности»
В этих приведенных примерах переводчик сохраняет повторение элемента, которое подчеркивает значимость и привлекает внимание в отрезке речи. В первом случае повтор служит для выражения длительности времени, при помощи повтора подчеркивается старание и профессиональная этика Кэти по отношению к донорам. В остальных примерах повторы выполняют функцию эмфазы – привлечения внимания к повторяемому элементу.
Следует отметить, что в ходе исследования было также выявлено самостоятельное добавление данного приема в переводе:
That’s Hailsham for you
Хейлшем есть Хейлшем
Применяя повтор, Леонид Мотылев акцентирует внимание на говорящем, который так мечтал попасть в Хейлшем и думал, что некоторые хейлшемские доноры могут получить отсрочку.
Мезодиплозис:
“I know when to hang around and comfort them, when to leave them to themselves; when to listen to everything they have to say, and when just to shrug and tell them to snap out of it”
«Я знаю, когда надо подбодрить, побыть рядом, когда лучше оставить одного; когда терпеливо выслушать, что он говорит, когда просто отмахнуться и сказать, чтобы переменил пластинку»
В переводе этого приема Леонид Мотылев сохранил намеренное повторение автором одного и того же слова, которое выполняет большую смысловую нагрузку.
Полисидентон:
“I won’t be a carer any more come the end of the year, and though I’ve got a lot out of it, I have to admit I’ll welcome the chance to rest—to stop and think and remember”
«К концу года я уже перестану работать помощницей, и, хотя я очень много от этой работы получила, должна признаться, что буду рада возможности отдохнуть – остановиться, поразмыслить, кое-что вспомнить» Анаконозис:
“And why shouldn’t they? Carers aren’t machines”
И правильно делают, по-моему. Помощники ведь не автоматы Анафора:
“…none of you will go to America, none of you will be film stars. And none of you will be working in supermarkets as I heard some of you planning the other day”
«…никто из вас не поедет в Америку, никому из вас не стать кинозвездой. И никто из вас не будет работать в супермаркете – я слышала на днях, как некоторые делились друг с другом такими планами»
Как видно из приведенных выше примеров, переводчик сохраняет особенности всех упомянутых стилистических средств.
На уровне стилистической семасиологии были рассмотрены такие основные изобразительно-выразительные средства как сравнение, метафора, эпитет и ирония.
Сравнение:
“…it seemed like we were holding onto each other because that was the only way to stop us being swept away into the night”
«…и на миг мне почудилось, что мы потому ухватились друг за друга, что иначе нас просто унесет этим ветром в темноту»
При переводе сравнения Леонид Мотылев точно передал смысл, который показывает нам, как был огорчен Томми после поездки к Мадам и мисс Эмили. Ведь это был их с Кэти шанс на отсрочку от донорства. Зоометафора (воображаемая):
Crow Face Клювастая
Crow в переводе с английского языка означает «ворона». Для сохранения авторского стиля переводчик использовал зоометафору на основе воображаемого сходства – суровая медсестра Триша, которая получила прозвище «клювастая».
Bulldoggy figure
Чем-то напоминала бульдога
В этом примере также используется воображаемое сходство, здесь выполнен прием опущения в переводе, так как слово «фигура» было бы лишним в соответствии с нормами русского языка.
The barn we called the Goosehouse Строение, которое мы называли гусятней
В переводе сохранена образность и эмоциональное отношение к строению, которое герои прозвали «гусятней», поскольку «крыша там вовсю текла и дверь была сорвана с петель».
Эпитет:
Tranquil atmosphere
Сонное спокойствие
Автор редко использует яркие эпитеты. В приведенном выше примере использован прием семантической замены слова «атмосфера» на «спокойствие». При этом образность выражения не потерялась. Ирония:
“Has Keffers recruited you for his porn patrol?”
«Кефферс подрядил тебя в полицию нравов?»
В тексте перевода полностью сохранена тонкая насмешка, используемая автором.
ВЫВОДЫ
В данной статье мы акцентировали свое внимание на изучении характера трансляции стилистических особенностей исходного и переводимого текстов. Стилистические особенности рассматривались на следующих уровнях: фонетика, морфология, лексика, синтаксис и стилистическая семасиология. На основе данного анализа, мы можем утверждать, что стилистические приемы в обоих языковых материалах репрезентированы полно и точно на уровне лексики, синтаксиса и стилистической семасиологии. Соответственно, на уровне фонетики, к сожалению, переводчиком была упущена аллитерация; на уровне морфологии обнаружена грамматическая замена, что довольно характерно для англо-русских переводов.
Стоит отметить, что, несмотря на некоторые упущения переводчика, стиль Кадзуо Исигуро сохранен. Роман-антиутопия, который по-своему конкретизирует вопрос о человеке как таковом, и его проникновении в природу и попытках ее изменить, требует от переводчика тщательного анализа и поиска соответствующих средств языка перевода. Переводчику удалось сохранить заложенные в тексте композицию и сюжет произведения.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Домашнев А.И. , Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. – № 2103 «Иностр.яз.». – 2-е изд., дораб. – М.: Просвещение, 1989. – 208 с.
2 Морсон, Г. Границы жанра [Текст]: / Г.Морсон. — Утопия и утопическое мышление. – М.: АСТ 1991. — с. 233-251
3 Лапшина М.Н. Стилистика современного английского языка//English Stylistics. – М.: Изд. центр «Академия», 2013. – с. 5-6
4 Newmark P. Approaches to Translation. – Oxford, 1981
5 Kazuo Ishiguro. Never Let Me Go. – London: Bloomsbury house, 2010. Ishiguro, 2005. 6 Кадзуо Исигуро. Не отпускай меня (пер. с англ. Л.Ю. Мотылева). – Москва: Изд. «Э», 2018. – 352 с. – (Культовая классика).
7 Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). – М.: Высш. шк. 1983, 303 с.
8 Сулейманова О.А., Беклемешева Н.Н., Карданова К.С. Стилистические аспекты перевода. – М.: Издательский центр «Академия», 2010. – 176 с.
9 Академик [Электронный словарь] https://translate.academic.ru/cum/en/ru/ (дата обращения: 16.04.2019)
Э.В. Крыкпаева
Кадзуо Исигуроның «Не отпускай меня» (Kazuo Ishiguro “Never let me go”) романының орыс тіліне аудару кезіндегі стилистикалық ерекшеліктерін көрсету
Л.Н. Гумилев атындағы Еуразия ұлттық университеті,
Нұр-Сұлтан қаласы, Қазақстан Республикасы
Бұл мақалада Кадзуо Исигуроның «Не отпускай меня» романының стилистикалық ерекшеліктері мен олардың орыс тіліне аударуын анықтау әрекеттері қолданылған. Роман атақты аудармашы Леонид Мотылевпен орыс тіліне аударылған. Мақала авторының материалдың жаңашылдығы, ол аударма аспектісінде Кадзуо Исигуро шығармаларының зерттеулерінің жеткіліксіз санынан құралғаның атап өтті. Антиутопия жанрының сипатты белгілері көрсетілген, аударма мәтінінің стилистикалық ерекшеліктері талданылған, сондай-ақ, оларды орыс тілі арқылы жеткізу кезінде туындайтын қиындықтар анықталды. Зерттеу барысында автор аудармашының мәтінде жазылған композиция мен туындының сюжетін сақтап қала алғандығын атап өтеді.
E.V. Krykpayeva
Presentation of stylistic features of “Never let me go” by Kazuo Ishiguro in Russian translation
L.N. Gumilyov Eurasian National University,
Nur — Sultan city, Republic of Kazakhstan The article tries to identify the stylistic features of Kazuo Ishiguro’s novel “Never let me go” and its translational adaptation into Russian. The translation of the novel into Russian was carried out by the famous translator Leonid Motylev. The author notes that the novelty of the material lies in the scarcity of studies on translation aspect of Kazuo Ishiguro’s works. The typical features of dystopian fiction are indicated, the stylistic features of the translation text are analyzed, and the difficulties encountered in their transmission by means of the Russian language are revealed. In the course of the research the author comes to the conclusion that translator had managed to maintain the composition and plot included in the text.