Л.Е. Дальбергенова
Ph.D., и.о. доцента, Кокшетауский государственный университет им. Ш. Уалиханова,
г.Кокшетау, Республика Казахстан, е-mail: ljasatdal@mail.ru
КОГНИТИВНО-ДИСКУРСИВНЫЙ ПОДХОД ИЗУЧЕНИЯ КАТЕГОРИИ АРГУМЕНТАЦИИ
Данная работа посвящена анализу категории аргументации в когнитивнодискурсивном аспекте на примере немецкого, казахского и русского языков. Аргументативный дискурс рассматривается как фреймовая ситуация, отражаемая в языковом сознании носителей разноструктурных языков. В работе предпринята попытка выявить когнитивно-пропозитивную структуру аргументативного дискурса, определить коммуникативные и прагматические функции аргументации в художественном дискурсе. Основным результатом работы является выявление и сопоставительный анализ языковых средств вербализации аргументативного фрейма в разноструктурных языках. Особое внимание уделяется эпистемическому аргументативному фрейму как модели когнитивных механизмов отражения объективных явлений в языковом сознании субъекта, отражающему субъективное видение говорящего и степень достоверности выражаемой мысли. В результате анализа практического материала выявлен субфрейм «гипотезаоснование».
Ключевые слова: аргументация, дискурс, эпистемический фрейм, когнитивнодискурсивное описание.
ВВЕДЕНИЕ
Когнитивно-дискурсивное описание категории аргументации обеспечивает выход за пределы традиционно-описательной лингвистики, позволяет раскрыть концептуальную сущность и когнитивную репрезентацию данной категории в художественном дискурсе. Изучение аргументативного дискурса, представление категории аргументации в виде фрейма позволяет понять познавательную деятельность субъекта, его эвристическую активность, исследовать когнитивные механизмы отражения объективных явлений в языковом сознании субъекта. Выводы работы значимы для дальнейшего исследования закономерностей функционирования языковой системы в ее взаимосвязи с мыслительными процессами, обусловленными экстралингвистическими (прагматическими) факторами и определяющими специфику речевой актуализации языковых средств выражения аргументации.
Достижению поставленной цели способствовали используемые в работе методы трансформационного анализа и фреймового моделирования. Материалом исследования послужили аргументативные конструкции в объеме более 1000 языковых единиц, отобранных методом сплошной выборки из текстов художественных произведений XX – XXI вв. на русском, немецком и казахском языках.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Когнитивно-дискурсивное описание категории аргументации
Когнитивно-дискурсивный подход позволяет представить и объяснить функциональную специфику категории аргументации, в частности коммуникативную и мыслительную функции. Данные функции образуют основной, высший ярус, действуя как когнитивная, национально-культурная функции, равно как и аккумулятивная функция владения общественно-историческим опытом человечества. Когнитивно-дискурсивный анализ предполагает описание, разъяснение, отражение в понятиях «когниция» и «коммуникация» т.е. выявление когнитивной и коммуникативной функций семантических категорий [Кубрякова 2012; Рысалды 2015; Нуртазина 2008; Ли 2003; Дальбергенова, Жаркынбекова 2017]. Как справедливо отмечает Е.С. Кубрякова, «каждое языковое явление, которое мы описываем и называем когнитивным, обнаруживает свои истоки в дискурсивной деятельности [Кубрякова 2012: 68]. Изучение данных двух функций категории аргументации возможно при изучении фреймовых ситуаций, которые, как известно, объективируют накопленный человеческий опыт.
Художественные дискурсы как отражение и фиксация человеческого опыта, его осмысление позволяют установить, «с каким видением мира мы столкнулись в данном тексте, что и по какой причине привлекло внимание человека, какие именно фрагменты знания и оценок в нем закреплены и т.д. Однако, текстов, которые не являлись бы конечным итогом дискурсивной, т.е. социально ориентированной и социально обусловленной коммуникативной деятельности практически не существует. Каким бы анонимным ни казался текст, он предполагает наличие автора или авторов, соответственно, отражает их речемыслительный акт [Кубрякова 2012].
Дискурс – это речь, процесс речемыслительной деятельности, представление когнитивных знаний человека, полученных им в результате познания и восприятия мира, в определенном акте речи, с учетом экстралингвистических факторов [Сусов 2007: 51; Алефиренко 2005; Нуртазина 2008; Ли 2003; Жаналина 1998].
Когнитивно-дискурсивный подход позволяет представить и объяснить функциональную специфику категории аргументации в семантическом пространстве художественного дискурса. Семантическое пространство художественного дискурса обязательно включает причинно-следственные отношения между описываемыми явлениями и событиями, в которых человек может быть задействован либо в качестве наблюдателя, либо в качестве активного участника. Практически в центре каждого художественного дискурса выступает человек и его внутренний мир, его когнитивное осмысление окружающего мира. Хронотопное описание и развитие событий в дискурсе, изображение человека во времени и пространстве неразрывно связано причинно-следственными отношениями.
Семантическое содержание дискурсивного мира эксплицирует знание и восприятие мира самого автора, отражает понимание автора присутствующих в нем аргументативных связей, которые при восприятии реципиентом приобретают новый смысл и толкование. В процессе восприятия художественного дискурса реципиент по-своему декодирует информацию, воссоздает реальную картину описываемого, тем самым создается эффект присутствия, идентичности дискурсивного мира с описываемами персонажами.
Наиболее важными понятиями, участвующими в возникновении аргументатиного дискурса, как, к примеру, развертывания событийного ряда, связанных между собой причинными отношениями, являются такие основные категории фреймовой модели аргументации как сценарии и сцены. Данные понятия коррелируют с терминами пропозиция и пропозитивность. «Пропозитивность – это свойство предложения и текста сообщать о структуре ситуации, события и мира бытия в целом, проявляющееся в свою очередь, в такой дискретной единице содержания, как пропозиция.
С точки зрения смысловой организации художественный дискурс представляет собой соединение пропозиций в речемыслительной деятельности говорящего (пишущего). Пропозитивность способствует актуализации смысловых компонентов текста, упорядочению их в зависимости от интенции автора с тем, чтобы ввести их в т.н. «светлое поле сознания» читателя. Смысловая связность и цельность текста создается посредством пропозитивных составляющих (в виде номинализаций, сверстков, событийных имен, средств дейксиса и др.) [Ли 2005: 128]. Понятия пропозиция и сцены отдельных аргументативных ситуаций понимаются в данной работе синонимичными.
Отражаемая в мыслительной области и сознании человека аргументативного дискурса предполагает обязательные компоненты сценария и сцен, рассматриваемые в данном исследовании как категории семантической связности дискурсивного текста. Так, «Die kognitiv-inhaltliche Struktur des schöngeistigen Diskurses erleichtert das Ergebnis von Verstehensprozessen bei den Rezipienten» (Когнитивно-содержательная структура художественного дискурса облегчает процесс понимания рецепиента) [Dalbergenova,
Zharkynbekova 2017]
Под сценарием понимается стандартная последовательная причинная цепь событий и действий во временном и пространственном движении и развитии [Алефиренко 2005: 186; Попова, Стернин 2007:119; Дальбергенова, Жаркынбекова 2014; Дальбергенова, Жаркынбекова, Журавлева 2014]. Сценарий – это динамически представленный фрейм, который в семантическом плане своего вербального выражения несет «сему движения и развития». Отсутствие одного из участников или невыполнение роли (действий) одним из них ведет к нарушению сценария [Бабушкин 1998; Болдырев 2000].
Сценарное развитие аргументативного дискурса обусловлено ассиметричным характером, однонаправленностью причинно-следственных отношений, когда сцена причины (антецеденс) предшествует сцене следствия (консегвенс) по времени, который в свою очередь может стать причиной целого ряда явлений, событий, процессов, действий и т.д. Например:
«Бұл ішінші ән еді. Жұрт сілтідей тынып тыңдап қалыпты, тіпті алдарындағы кофе, сыраларына еріндерінде тигізген жоқ. Тек Эстердің нәзік даусы ғана естілді. Штефи көз алдына сүйсіне ән салған бала Эстерді елестетті. Ән салу өмірге қауыпты деп кім ойлапты? Эстер мумкін өзінің сол кезде айырылып қалған мүмкіндігін енді пайдаланбақ шығар. Сол кезде айталмаған әндерін енді пайдаланбақ шығар. Сол кезде айта алмаған әндерін енді қайта-қайта айтып, қумарынан шыққысы келетін шығар. Әлде өткенді мұлдем еске алмай, ол есіне түспеу үшін үздіксіз ән айта берсем дей ме екен? Штефи өз ойларына өзі шырмалып, шыға алмай қалды». (А. Тукерман. Maған әже керек. ).
Сценарий не всегда объективирует все этапы и сцены в языке, в дискурсивной деятельности. Фрейм помогает нам «дорисовывать» в уме то, что мы не видим, но о чем мы можем догадываться, например: Эстер мумкін өзінің сол кезде айырылып қалған мүмкіндігін енді пайдаланбақ шығар. Сол кезде айталмаған әндерін енді пайдаланбақ. Мы имеем дело с когнитивной обработкой поступившей информации, когда происходит расчленение макрофрейма аргументации на сцены [эпизоды, микроситуации] по определенному сценарию. Макрофрейм аргументативных отношений может включать в свою структуру несколько эпизодов-сцен, которые могут быть репрезентируемы в дискурсе эксплицитно, или оставаться в системе пресуппозиций, содержащих накопленные знания и личный опыт. Они используются по мере необходимости в процессе речемыслительной деятельности, обуславливая, таким образом, ситуативный характер сценария.
Сцены (1) Эстер мумкін өзінің сол кезде айырылып қалған мүмкіндігін, (2) енді пайдаланбақ шығар организуют набор знаний о той или иной ситуации в единое целое, т.е. организует слоты в более сложную фреймовую структуру, наделенную новым смыслом, другими словами, субъективными домыслами говорящего.
Художественный дискурс представляет собой динамическое развитие фреймовых аргументативных ситуаций, уточняя место, время и условия отражаемых событий. Когнитивно-пропозициональная структура фрейма категории аргументации определяется прагматическим фоном художественного дискурса, аксиологическими знаниями и представлениями субъекта, его когнитивным и эмоционально-психическим состоянием.
При определении дискурса необходимо учитывать знания, общедоступные для участников коммуникации, знания языка, мира, общую прессупозицию коммуникантов, их установки. Дискурсивное описание аргументативных ситуаций обусловливает выявление таких информаций как:
1) фактивные (наличие факта) – Девочка отличалась особой самостоятельностью, так как она провела детство в детском доме. В данном высказывании аргумент выражает фактивную информацию. Другими словами, коммуникативный статус каузального союза так как несет презумтивное значение.
2) нефактивные (отсутствие факта) – Мальчик заплакал, должно быть, думал, что мама ушла. Здесь аргумент изображен как информация, не имеющая место в действительности, а являющаяся лишь предположением агенса.
Приведенные примеры иллюстрируют наличие прессупозиций в причинной ситуации аргументативного дискурса. Прессупозитивность можно предемонстрировать методом выдвижения аргументативной сцены на первый план. Например: Девочка провела детство в детдоме, поэтому отличалась особой самостоятельностью. Так как мальчик думал, что мама ушла, он заплакал.
Следовательно, в аргументативном дискурсе отражается степень и характер знания субъекта, наличие в сознании субъекта фактивной и нефактивной информаций в момент говорения. Другими словами, когнитивно-дисурсивное описание художественного дискурса предполагает учет знаний и мнений говорящего субъекта о выражаемых во фрейме аргументах.
1. Эпистемический аргументативный фрейм
Смысловое содержание эпистемического аргументативного фрейма (далее ЭКФ) определяется семантикой составляющих его прототипных сцен: сцены эпистемического модуса (модуса полагания) и сцены основания. Сцена эпистемического модуса репрезентирует личностное отношение говорящего к содержанию высказывания, основаннное на нефактивной информации. Сцена основания, напротив, представляет собой фактивную информацию, достоверность которой подтверждается наблюдаемой ситуаций. Следовательно, формальное выражение ЭКФ можно представить следующим образом:
Antez. (достоверная информация)→ causа → Cons. (Потенциально-достоверная информация)
Эпистемический модус отражает не только степень полноты и характер знаний говорящего о наблюдаемых причинных связях событий, но и степень достоверности высказывания и меру субъективной уверенности говорящего в правильности сделанного утверждения.
Различные семантические типы эпистемических каузальных отношений (далее ЭКО), реализуемых в художественном дискурсе, свидетельствуют о наличии в языковом сознании говорящего различных фреймовых моделей. В результате анализа художественного дискурса нами выявлен тип аргументативного эпистемического фрейма – гипотеза-основание. 2.1 Фрейм «гипотеза-основание»
Потенциально-достоверная информация, гипотетичность высказывания дают основание назвать сцену эпистемического модуса сценой полагаемого следствия (гипотезы).
Так, приведенный ниже пример иллюстрирует вербализацию модуса полагания с помощью модального слова видимо.
(1) Во время последнего дежурства Иван Иванович заметил особенную тревогу у рабочих. Они поминутно бросали станки и совещались, – видимо, ждали каких-то вестей (А.Толстой. Хождение по мукам).
В основе данного каузального фрейма лежит ПСС: Рабочие ждали вестей, поэтому они бросали станки и совещались. Но ввиду неизвестности истинной причины такого поведения рабочих, субъект сознания, прибегая к умозаключению, выражает свое субъективное отношение – модус полагания (видимо, ждали каких-то вестей). В результате создается новая семантическая конструкция между модусом полагания (гипотезой) (видимо, они ждали каких-то гостей) и основанием (Они поминутно бросали станки и совещались), т.е. истинная причина трансформируется в следствие, а следствие в основание. Субъективный модус полагания (гипотеза) эксплицируется модальным словом видимо, а также лексемой «каких-то».
Субъективность представленных сцен проявляется в субъективном мнении, гипотезе, основанной на нефактивной информации. Подобные семантические конструкции между модусом полагания (гипотезой) и основанием можно назвать конструкцией гипотезыоснования (КГО). Гипотеза занимает как препозитивную, так и постпозитивную позицию.
Причины могут быть разные, но субъект выдвигает одну из предполагаемых причин или же эпистемическую гипотезу. Таким образом, субъект сознания строит аргументативную конструкцию, владея двумя типами информаций, в которые непосредственно вовлечен сам субъект. В качестве причинной сцены выступает наблюдаемое положение дел, непосредственным свидетелем которого является сам субъект. Следственной сценой является также положение дел, но уже эпистемически модифицированное предположение говорящего. В основе модуса лежит нефактивная, гипотетическая, потенциальнодостоверная информация. Каузальный эпистемический фрейм можно представить в виде следующей схемы:
Следственная сцена (Видимо, рабочие ждали каких-то вестей← causа ←Сценаоснования(потому что они поминутно бросали станки) (рисунок 13).
Фреймы эпистемических аргументативных отношений обладают более сложной структурой, обусловленной комплексным участием эпистемического модуса и пропозиционального содержания. Так, фрейм «гипотеза обоснования» структурируется из следующих сцен:
– прототипной сцены основания – пропозиции, базируемой на фактивной информации (на наблюдаемом положении дел);
– прототипной следственной сцены (сцена гипотезы) – эпистемически модифицированной пропозиции, основанной на нефактивной информации (модус полагания);
– прототипной сцены логической каузальной связи, актуализирующей отношение между двумя вышеназванными сценами.
Сцена логической каузальной связи, вербализуется в НЯ и КЯ сочинительными союзами себебі, өйткені, неге десең, denn.
(2) Қайғылы атаны енді өз ойымен, өз дертімен оңаша қалдыру қажет сияқты. Себебі оның жаңағы шолақ бұйрық сөзден басқа, тіл қатар түрі жоқ. Мұңдасар да ойы жоқ. Не де болса бар жарасымен бір өзі ғана болғысы келгендей (Наверное, скорбящего дедушку нужно оставить одного со своими мыслями и болью. Так как ему нечего было сказать, кроме отданного короткого приказа. Он не хочет ни с кем делиться своей болью. Что бы там ни было, он хочет быть один со своим страданием) (М. Әуезов. Абай жолы).
(3) Tschick stand jetzt direkt vor ihnen. Sie starrten ihn an, als ob sie ihn nicht erkennen wü rden, und wahrscheinlich erkannten sie ihn wirklich nicht. Denn Tschick hatte meine Sonnenbrille auf (W.Herrndorf. Tschick). (Чикстоялпрямопередними. Они уставились на него, как будто не узнали его и, возможно, они и не узнали его, потому что Чик был в моих солнечных очках).
В данных высказываниях фиксируется причинно-следственное отношение не между фактами и событиями, а выражается отношение между наблюдаемым положением дел (Denn Tschick hatte meine Sonnenbrille auf) (Себебі оның жаңағы шолақ бұйрық сөзден басқа, тіл қатар түрі жоқ) и суждением субъекта речи о вероятном следствии данного факта (wahrscheinlich erkannten sie ihn wirklich nicht) (Қайғылы атаны енді өз ойымен, өз дертімен
оңаша қалдыру қажет сияқты). Данные примеры демонстрируют фрейм гипотезыоснования: субъект предполагает, чтор истинно, обосновывая свое предположение определенным положением дел. Первое предложение вербализует сцену гипотезы, предложения с denn и себебі – основание, подтверждающее эту гипотезу. Субъективность данных аргументативных фреймов заключается в том, что следственная сцена содержит в себе модус полагания – нефактивную информацию, вербализуемую модальными словами wahrscheinlich (возможно), сияқты. Объективно существующее положение дел, транспонируясь во внутренний мир человека, в его ментальную сферу, приобретает функциональный статус следствия. Предложения с denn и себебімаркируют новое суждение, обоснование полагания (Denn …,Себебі…). Метод перефразирования демонстрирует эпистемический уровень КО – связь между модусом полагания и наблюдаемым событием:
(1а) {Мен ойлаймын қайғылы атаны енді өз ойымен, өз дертімен оңаша қалдыру қажет.} Себебі оның жаңағы шолақ бұйрық сөзден басқа, тіл қатар түрі жоқ. Мұңдасар да ойы жоқ. Не де болса бар жарасымен бір өзі ғана болғысы келгендей.
(2а){Ich nehme an (vermute, denke), dass sie ihn wirklich nicht erkannten}. DennTschickhattemeineSonnenbrilleauf (Я предполагаю (полагаю, думаю, что они действительно не узнали его, так как Тчик был в моих солнечных очках).
В качестве синонимических средств выражения сцены обоснования в КЯ служат так же сочинительные союзы өйткені, неге десең:
{Қайғылы атаны енді өз ойымен, өз дертімен оңаша қалдыру қажет сияқты}.
Өйткені (Неге десең) оның жаңағы шолақ бұйрық сөзден басқа, тіл қатар түрі жоқ. Мұңдасар да ойы жоқ. Не де болса бар жарасымен бір өзі ғана болғысы келгендей
Следовательно, субъект речи является автором создателем аргументативной конструкции, отражающей мыслительный процесс.
Формальная схема данного типа КО выглядит следующим образом:
{Эпистемический модус + (пропозициональное содержание)} ←causа←{Основание denn [p]}.
Прототипная сцена предположение [q] формируется из эпистемического модуса и пропозиционального содержания:
{Предположение [q]} ←caus ←{Основание denn [p] Сравним:
{Гипотеза [Қайғылы атаны енді өз ойымен, өз дертімен оңаша қалдыру қажет сияқты.] ←causа←Основание[Себебі оның жаңағы шолақ бұйрық сөзден басқа, тіл қатар түрі жоқ]}. Формальное выражение фрейм ситуации в НЯ можно передать аналогичным способом:
{Гипотеза[wahrscheinlich erkannten sie ihn wirklich nicht] ←causа←Основание[Denn Tschick hatte meine Sonnenbrille auf]}.
Аргументативные фреймы с прототипной причинной сценой гипотеза представляют собой оценку в системе ментальной деятельности говорящего, главные предложения с модальными словами играют роль оценочного отношения к ситуации, другими словами, происходит сближение семантических значений полагания и оценочного отношения к ситуации. Так, в примере (1) ситуация оценивается говорящим как необходимая для того, чтобы оставить человека одного со своими мыслями (оңаша қалдыру қажет сияқты).
Следовательно, создается каузальная связь между двумя суждениями: предположением и утверждением:
{Гипотеза, что …,} ← caus ← {Утверждение {Өйткені, Cебебі, Неге десең…}
{Гипотеза, что …,}← caus ← {Утверждение Denn , Weil..}
Подчинительные и сочинительные союзы вербализуют две разные сцены причинной связи:
– прототипная сцена обоснования полагания (логическое обоснование);
– прототипная сцена объяснения условий, при которых возникает предполагаемое положение дел (объективная причина).
Таким образом, возникает прототипная сцена – гипотеза о существовании положения дел и условие его возникновения:
1) Гипотеза {[q]←caus ←weil /da [p]}
Эпистемический модус полагания {пропозициональное содержание: следствие ←caus ←основание weil [p]}
Сравним:
Гипотеза {[следствие wahrscheinlich erkannten sie ihn wirklich nicht]
←caus←основание [weil /da Tschick hatte meine Sonnenbrille auf ]}. Формальное выражение примера в КЯ можно передать аналогичным способом:
Гиптеза {[Қайғылы атаны енді өз ойымен, өз дертімен оңаша қалдыру қажет сияқты] ←causа←Основание [Себебі оның жаңағы шолақ бұйрық сөзден басқа, тіл қатар түрі жоқ]}.
Средством обнаружения дедуктивного умозаключения, тактики говорящего в следственной сцене, служат в анализируемых языках модальные слова. Эпистемический аргументативный фрейм «гипотеза-основание» репрезентирует косвенное обоснование событий, обоснование выдвигаемых субъектом различных версий и гипотез
ВЫВОДЫ
Таким образом, эпистемические аргументативные фреймы обладают более сложной структурой, обусловленной комплексным участием эпистемического модуса и пропозиционального содержания. Данные фреймы отражает не причинно-следственную связь между предметами и явлениями реальной действительности непосредственно, а связь между мыслями в умозаключении, размышление по поводу той или иной ситуации, её применение для обоснования иных событий, для обоснования мысли, субъективного мнения, утверждения, характеристики человека. Субъективное видение говорящего и степень достоверности выражаемой мысли вербализуются в анализируемых языках с помощью модальных слов.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка: Когнитивные исследования / Ин-т.
языкознания РАН. – М.: Знак, 2012. – 208 с. – (Разумное поведение и язык. LanguageandReasoning).
2 Рысалды Қ.Т. Функционалды-семантикалық категориялар когнитивтік-дискурсивтік парадигмада.//Қазақ тілі көптілді әлемде Республикалық ғылыми-практикалық конференция материалдары. Назарбаев университеті Қазақ тілі, әдебиеті және мәдениет кафедрасы.- Астана: ИП «BG-print», 2015. 5-8бб.
3 Нуртазина М.Б. Опыт функционально-коммуникативной интерпретации семантики таксиса: Научное издание. – Изд. 2., доп. и перераб. – Астана: ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, 2008.
– 334 с.
4 Сусов И.П. Введение в языкознание. – Калинин: Аст. Восток-запад. 2007. – 382 с.
5 Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке: Учебное пособие / Н.Ф.
Алефиренко.– М.: Флинта: Наука, 2005. – 416 с;
6 Ли В.С. Когнитивно-дискурсивный аспект категории пропозитивности в современном русском яыке. Монография. – Алматы, 2004. – 286 с.
7 Dalbergenova Lyazzat, Zharkynbekova Sholpan Die Framemodellierung volitiver kausaler Zusammenhänge am Beispiel der russischen Sprache. Studia Slavica Hung. 62/1 2017. – 35–46. DOI: 10.1556/060.2017.62.1.3
8 Попова З.Д. Когнитивная лингвистика / Попова З.Д., И.А. Стернин. – М.: АСТ:
Восток-Запад, 2007. – 314 c. – (Лингвистика и межкультурная коммуникация). Золотая серия. 9 Lyazzat Dalbergenova, Sholpan Zharkynbekova, Yevgenia Zhuravlyeva The Subject Perspective of Causal Relations (in the Cases of Russian and German) // Studia Slavica Hung. 59/2.
Budapest: Akadémiai Kiadó, 2014. – pp. 291-
306.http://www.akademiai.com/doi/abs/10.1556/SSlav.59.2014.2.2
10 Dalbergenova L. Zharkynbekova Sh. Cognitive approach to the study of causal relations // Procedia — Social and Behavioral Sciences / Volume 143,2014 – pp. 233-237. www.researchgate.net/publication/275544119.
11 Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико–фразеологической семантике языка. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. – 104 с.
12 Болдырев Н.Н. Когнитивный подход к изучению глагола и глагольных категорий // Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания: материалы круглого стола. – М.: Институт языкознания РАН, 2000. – С. 16-35.
13 Жаналина Л.К. Модальность текста // Проблемы стилистики текста: тематич. сб. науч. трудов. – Алма-Ата, 1988. – С. 15-20.
14 Тукерман А. Maған әже керек (Роман). Аудармашы: Тансұлу Рахымбаева – Алматы. Атамұра 2017. – 216 бет.
Л.Дальбергенова
Аргументация санатын зерттеуден когнитивті-зертеудік когнитивтікдискурсивтық тәсілі
Ш. Уәлиханов атындағы Көкшетау мемлекеттік университеті
Көкшетауқ., Қазақстан
Бұл жұмыс неміс, қазақ және орыс тілдерінің мысалында когнитивтік-дискурсивтық аспектілерде аргументтің санатын талдауға арналған. Аргументалды дискурс әртүрлі құрылымдық тілдердің тасымалдаушыларының лингвистикалық санасында көрінетін фрейм жағдайлар ретінде қарастырылады. Тақырыптың лингвистикалық санасында объективті құбылыстарды көрсету үшін когнитивті механизмдердің үлгісі ретінде эпистемалық аргументальды фреймға ерекше көңіл бөлінеді.
L.Dalbergenova
Cognitive-discoursive approach to the study of the argumentation`s category
Sh.UalikhanovKokshetau State University
Kokshetau, Kazakhstan
This work is devoted to the analysis of the category of argumentation in the cognitive- discoursive aspect by the example of the German, Kazakh and Russian languages. Argumentative discourse is considered as frame situations, reflected in the linguistic consciousness of carriers of different-structure languages. Particular attention is paid to the epistemic argumentary frame as a model of cognitive mechanisms of reflection of objective phenomena in the linguistic consciousness of the subject.