«Мы могли бы знать многое лучше, если бы не хотели узнавать слишком точно». И.В. Гете

 

«Мы могли бы знать многое лучше, если бы не хотели узнавать слишком точно».

И.В. Гете

 

В трудах известного казахского общественного и политическо- го деятеля Алихана Нурмухамедовича Букейхана получила яркое отражение этнографическая проблематика. Огромный и богатей- ший этнографический материал представлен в таких его работах, как «Киргизы», «Ценный кладъ старины», «Женщина по киргиз- ской былине «Кобланды»», «О киргизскихъ поминкахъ», «Схема родов…», «Заметки о киргизахъ Павлодарскаго уезда», «Снятое молоко как средство противъ вымиранія киргизъ» [1] и др.

Отдельный блок исследований посвящен хозяйственной де- ятельности казахов, среди которых «Сведения о киргизском хо- зяйстве Степного края от 15 января 1902 года», «Скотоводство»,

«Овцеводство въ Степномъ крае», «Судьба киргизского землеполь- зованія» [2] и пр. В этих работах, написанных на основе экспеди- ционных материалов, представлена типология скотоводческого хо- зяйства с учетом анализа его состояния, формы и типы земледелия и их подробная характеристика, история земельной общины и др.

Следует отметить, что круг вопросов, рассматриваемых Али- ханом Букейханом, является довольно обширным. Он работал в

 

русле таких направлений этнографии и смежных с нею наук, как этническая социология, юридическая этнография, этническая лин- гвистика, этническая фольклористика, экономическая антрополо- гия, политическая антропология, этническая демография и др.

Характерной особенностью работ А.Н. Букейхана является большая степень детализации содержащегося в них материала, подкрепленного обширными статистическими данными. Труды А.Н. Букейхана, написанные в лучших традициях дореволюцион- ной этнографии, и сегодня представляют непреходящий интерес для ученых, поэтому их без сомнения можно назвать «золотым фондом» казахской этнографии. Однако, несмотря на обилие ли- тературы, посвященной научному наследию А.Н. Букейхана, эт- нографические аспекты его работ до сих пор не стали предметом серьезного научного анализа.

В данной статье речь пойдет о таком маркере казахской куль- туры, как кумыс (қымыз), который содержит в себе «культурный код». Предпринятая нами попытка раскодирования этой символи- ки позволит по-новому взглянуть на многие аспекты рассматрива- емого феномена культуры.

В работе кумыс рассматривается в нескольких аспектах:

• как феномен культуры казахов;
• как система символов и знаков;
• как адаптивный механизм культуры.

Изучение кумыса и связанной с ним этнокультурной традиции основано на комплексном анализе нескольких групп источников (письменных, полевых этнографических, архивных и музейных). Из письменных источников, помимо трудов А.Н. Букейхана, нами были использованы работы, содержащие значительные сведения о бытовании кумыса, технологии его изготовления, об использова- нии в повседневной жизни и ритуальных практиках, о разновидно- стях и наименованиях напитка и др. При характеристике казахско- го кумыса, в сравнении его с кумысом тюркоязычных (тувинцы, якуты) и монголоязычных (монголы) народов, были применены труды Н.Л. Жуковской, В. Даржи и Е.Н. Романовой.

Следующая группа источников представлена полевыми этно- графическими материалами, собранными в 2014 г. на территории Шыңғыстау, в Абайском районе Восточно-Казахстанской области.

 

Исследования проводились в Токтамысском и Саржалском сель- ских населенных пунктах.

В качестве источника также привлекались архивные материа- лы, хранящиеся в фондах Государственного архива Павлодарской области (ГАПО) и Исторического архива Омской области (ИсА- ОО), а также предметы музейных коллекций из Российского эт- нографического музея (РЭМ, Санкт-Петербург). Упомянутые мате- риалы представлены фотоиллюстрациями, играющими большую роль в реконструкции событий и ритуалов, связанных с кумысом.

Самые ранние письменные свидетельства бытования кумыса относятся к V в. до н.э. и связаны с именем древнегреческого исто- рика Геродота. Характеризуя традиционно-бытовую культуру ски- фов, Геродот отмечал, что напиток из кобыльего молока у них вы- соко ценился и поэтому они «всех своих рабов ослепляли», дабы тайна его изготовления не была разглашена [3, с. 235].

Упоминания о кумысе встречаются и в средневековых пись- менных источниках. Так, в работе Плано Карпини и Гильома де Рубрука «Путешествие в евразийские степи» подробно описана технология изготовления кумыса. Авторы сравнивают этот молоч- ный напиток с вином из свежего винограда, оставляющим мин- дальное послевкусие. Кроме белого кумыса, исследователи писали о каракосмосе – черном кумысе, изготавливаемом «для нужд важ- ных господ» [4, с. 125].

Сведения о кумысе имеются и в других средневековых источ- никах: арабские, китайские хроники, записки путешественников, заметки миссионеров. В конце XVIII в. появляются медицинские исследования по кумысу. Первое научное описание кумыса и его применение в медицине восходит к 1788 г. Это исследование при- надлежит британскому ученому Джону Гриву, который описал ле- чебные свойства «молочного шампанского» и дал рекомендации по его использованию в медицине [5].

Из работ, написанных в новое время, большой информативно- стью и научной ценностью отличается труд А.И. Левшина «Опи- сание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей», в котором на основе полевого этнографического материала охарак- теризована технология изготовления кумыса – самого любимого напитка киргизов, и вина, получаемого из него. Так, в работе го-

 

ворится о том, что киргизы настолько любят кумыс, что «не имея возможности делать его зимой, так много пьют летом, что раздува- ются, или пухнут» [6, с. 40-41].

В новейшее время появилось огромное количество работ, так или иначе затрагивающих данную проблематику. Из этнографиче- ских трудов особого внимания заслуживают работы А. Тоқтабая, написанные на основе репрезентативных полевых материалов. Как правило, в его работах кумыс рассматривается в контексте обычаев и традиций казахов, связанных с конем [7]. Заслугой ав- тора является и то, что он дает характеристику различных видов кумыса, связанных со стадиями его приготовления.

В последние годы больших успехов в датировке событий, свя- занных с кумысом, добились археологи. Согласно результатам научных исследований известного казахстанского ученого В. Зай- берта и его иностранных коллег, опубликованных в академическом журнале «Science», кумыс употребляли еще ботайцы в IV тыс. до н.э. Анализ соскобов с глиняных черепков из поселения Ботай, произведенный радиоуглеродным методом, показал наличие жи- ровых молекул кумыса в керамике [8, с. 1334].

Полевые исследования, проведенные нами летом 2014 г., пока- зали, что в Казахстане и сегодня сохранились древние традиции, связанные с изготовлением и употреблением кумыса. В ауле Сар- жал Абайского района Восточно-Казахстанской области, где нам посчастливилось провести свое исследование, содержат огромное количество лошадей. Не случайно кумыс появился именно в среде кочевников, для которых разведение лошадей было жизненно не- обходимым. Так, Л.П. Потапов по этому поводу писал следующее:

«Изобретение кумыса несомненно принадлежит кочевникам, заро- ждение настоящего кочевания у которых было связано с разведе- нием лошадей…Натолкнуться на это изобретение было довольно легко именно при кочевом образе жизни. Подоенное кобылье мо- локо, слитое в кожаный сосуд-мешок, подвергшееся взбалтыванию при езде в жаркий летний день, дало кумыс само собою» [9, с. 62]. Говоря о процессе доения кобылиц, нужно отметить, что он начинается с их привязывания [10, ПМА, 2014. л. 3]. Данная тра- диция подробно описана в работе П. Карпини и Г. де Рубрука. Для того  чтобы получить кобылье молоко, по словам авторов, доиль-

 

щики прибегали к следующим мерам: «На двух кольях, вбитых в землю, натягивают длинную веревку; к этой веревке они привязы- вают около третьего часа дня детенышей кобылиц, которых хотят доить. Тогда матки стоят возле своих детенышей и дают доить себя спокойно. А если какая-нибудь несдержанна, то человек берет де- теныша и подносит к ней, давая немного пососать; затем он отта- скивает его, и на смену является доильщик молока» [4, с. 125].

Эта традиция, отмеченная средневековыми учеными, сохрани- лась сегодня в ряде регионов страны, в том числе и в Восточном Казахстане (Рис. 1).

Рис.1. Доение кобылиц.

Аул Саржал Абайского района ВКО, 2014 г. Фото З.К. Сурагановой

 

Подобные действия производили многие кочевые народы, в том числе и тувинцы. Так, ранним утром они отлавливали жеребят и привязывали их к длинной веревке. После этого их ненадолго подпускали к лошади и давали сделать несколько глотков молока. Как только кобылица начинала выделять молоко, жеребенка от- нимали, привязывали перед кобылицей и начинали дойку. Доили кобылиц 5 раз в день. По словам В. Даржи, некогда у тувинцев

«существовал своеобразный отчет времени, так называемое «вре- мя между доением кобылиц» – бе саам аразы» [11, с. 43-44].

В прошлом для доения кобылиц казахи использовали подой- ник с носиком (қөнек), изготовленный из кожи или дерева. Сейчас

 

жители аула используют металлические либо пластмассовые ве- дра. По традиции, если КРС доят исключительно женщины, то в дойке лошадей принимают участие как женщины, так и мужчины. Надо отметить, что в целом при изготовлении кумыса мужчинам не зазорно выполнять такую работу [10, ПМА, 2014. л. 1].

Обычно доение начинается в конце мая–начале июня и длится до октября–ноября. Оно проходит в несколько этапов. А.Н. Букейхан отмечал, что «начало доения кобыл – 1–20-го мая; доят их в короткие промежутки времени, подоив последнюю кобылу, снова начинают доить первую. В день доение повторяется до 6 раз» [12, с. 63].

По словам Х.А. Аргынбаева, «в зависимости от состоятельно- сти хозяина лошадей доили от 4–6 и даже до 12 раз в день» [13,  с. 129]. Сегодня каких-либо изменений, связанных со сроками и частотой доения, мы не наблюдаем. Кобылиц также доят каждые два часа, 5-6 раз в день. Самой последней является вечерняя дойка [10, ПМА, 2014. л. 4]. Этот процесс хорошо запечатлен на фото- материалах начала XX в., относящихся к Омскому уезду Степного края (Рис. 2) [14, ИсАОО].

Рис. 2. Вечерняя дойка кобылиц.

Омск, начало XX в. Фототека Исторического архива Омской области

 

После завершения процесса доения свежее молоко сливают в заранее приготовленный сосуд (саба), в котором уже имеется за- кваска – қоры. Основа закваски может быть различной: кусочки копченого конского жира и проса, сушеный творожный осадок кумыса (түнба), отвар ягодных растений, копченая тазовая кость или кислый айран [13, с.133]. Затем, по словам Х.А. Аргынбае- ва, «до конца кумысного сезона каждый день в «сабе» оставляли определенное количество кумыса для закваски, которая заливалась свежим молоком» [13, с. 133]. Все же лучшей закваской считаются остатки прошлогоднего кумыса.

Подобные обычаи характерны и для тюркоязычных тувинцев. Закваску (хөреңги) для кумыса (хымыс) следующего года они гото- вят заранее, осенью. Для этого в емкость с готовым кумысом опу- скают небольшой кусок чистого войлока, который затем вынима- ют и сушат [11, с. 46].

Через несколько часов после смешивания ингредиентов начи- нается процесс брожения. Для быстрого созревания кумыса необ- ходимо его постоянно взбалтывать, не менее 1,5–3 тыс. раз в сутки. Через 3–4 дня кумыс считается готовым, или созревшим. Не все родовые группы казахов могли похвастаться умением вкусно гото- вить кумыс. По словам «сына степей», некоторые казахи не умеют готовить кумыс, поскольку «держат кобылье молоко в сыромятной, свежей шкуре, от этого получается не то уксус, не то квашня – ый, которой обрабатывают шкуры» [12, с. 103].

Следует отметить, что выдержка и вкусовые добавки сущест- венно влияют на качество кумыса и определяют его название. Так, различают летний, осенний и зимний кумыс [10, ПМА, 2014. л. 1]. В казахском языке имеется свыше 40 наименований кумыса. В Ка- захстане среди названий кумыса, связанных с различными стадия- ми его готовности, повсеместно часто употребляемыми являются следующие термины:

«1. Саумал;

2. Түнемел қымыз (бір күндік);
3. Құнан қымыз (екі күндік);
4. Дөнен қымыз (үш күндік);
5. Бесті қымыз (төрт күндік)» [7, с. 250].

 

Незрелый, молодой кумыс называется «саумал». Это слово яв- ляется поэтическим названием кумыса вообще [15, с. 283]. Двух- дневный кумыс носит название «құнан қымыз». Бесті қымыз счи- тается самым лучшим, крепким, оказывающим легкий пьянящий эффект.

У всех кочевых народов кумыс издревле считался священным напитком. Кумыс у казахов, помимо удовлетворения витальной потребности организма, также играет огромную знаковую роль. В прошлом именно кумысом начинали и завершали любую трапезу. Первым кумыс пробовал самый почетный и старейший член семьи [10, ПМА, 2014. л. 2]. В церемонии кумысопития участвовали все. Так, А.Н. Букейхан отмечал, что по обычаям киргизского народа кумысом «угощаютъ всехъ и каждаго, богатыхъ и бедныхъ, ста- рыхъ и молодыхъ» [16, с. 333]. Как правило, кумыс по пиалам пос- тоянно взбалтывая (сапырып) разливал старший мужчина семьи (Рис. 3) [17, ГАПО]. Делал он это с большим усердием и любовью.

 

Рис. 3. В юрте бая Шорманова. За разливом кумыса.

Баянаул, 1929 г. Фонды Государственного архива Павлодарской области

 

Обязанностью хозяйки дома является приготовление специ- альной посуды для кумыса, которая предварительно вычищалась до блеска. Во время разливания кумыса, по данным В.В. Радлова,

«в юрте царит тишина, и по благоговейным лицам присутствую- щих видно, что они, подобно нашим любителям вина, уже заранее вредвкушают момент, когда в их рот попадет этот освежающий на- питок» [15, с. 283]. Подавали напиток в деревянных или фарфоро- вых пиалах. Подача иного напитка считалась большим оскорбле- нием для гостя [10, ПМА, 2014. л. 2].

В прошлом казахи повсеместно  отмечали  праздник  перво- го кумыса, который именовался «Қымызмұрындық». Он не имел фиксированной даты проведения, его начало совпадало с прихо- дом весны. Во время праздника проходила церемония кумысопи- тия, сопровождавшаяся чередой ритуальных действий [10, ПМА, 2014. л. 3]. Во-первых, праздник начинался с благословения Кам- бар-ата – покровителя лошадей, который, согласно казахской ле- генде, является первым изготовителем кумыса. В Восточном Ка- захстане можно встретить такие наименования этого праздника, как «Қымызмұрындық», «Бие байлар», «Көтен шек беру» [10, ПМА, 2014. л. 3]. У казахов сохранилось поверье, связанное с этим праздником: «Кто празднует қымызмұрындық, у того кобылица не останется яловой». Во-вторых, по традиции, первым кумыс пробо- вали женщины [7, с. 27], олицетворяющие собой плодородие. Да- лее чашу с кумысом передавали по кругу остальным участникам церемонии, которые должны были либо пригубить ее, либо допить до дна. В-третьих, последний кумыс также допивали женщины, тем самым «замыкая» круг. После окончания этого ритуала празд- ник считался завершенным [10, ПМА, 2014. л. 3].

У монголов также было принято проводить «Праздник перво- го кумыса». Его аналогом в якутской традиции является «Ысыах»

• праздник Нового года. По мнению Е.Н. Романовой, «ысыах до сих пор остается той уникальной, культурной нишей, где сохра- няется этническая специфика народа» [18, c. 246], что во многом сопоставимо с казахским праздником «Қымызмұрындық». Однако сегодня во многих регионах Казахстана некоторые традиции, свя- занные с ритуальным пространством кумыса и его сакральными функциями, утеряны.

 

Итак, кумыс являлся главным символом весеннего праздника казахов, связанного с природным календарем. Его начало связано с приходом весны, когда все живое, в том числе и люди, «переро- ждается» заново.

Тема первотворения также лежит в основе якутского праздни- ка «Ысыах». По традиции, его открывал устроитель ысыаха или уважаемый старик, хорошо знающий якутские обычаи. Как отме- чает Е.Н. Романова: «Кропление кумыса божествам и духам было центральным моментом праздника, и потому Ысыах получил свое название от слова ыс – «кропить, обрызгивать»». Разливание ку- мыса по кубкам (чорон) поручалось алгысчиту и сопровождалось особой атрибутикой: праздничная одежда, ритуальная посуда и священные тексты [18, c. 253-254] (Рис. 4) [19, РЭМ].

Рис. 4. Разливание кумыса для гостей на празднике «Ысыах».

Якуты. Фонды РЭМ.

 

Следует отметить, что кумыс также являлся непременным атрибутом семейных праздников и обрядов, значимых событий. Так, его в качестве первого угощения подавали на свадьбах [9, С. 62]. Анализируя данные А.И. Левшина, можно сказать, что кумыс в числе прочих атрибутов был символом благополучия нового пра- вителя. Автор писал, что в знак благодарности вновь избранный хан проводит праздник, «на котором не щадит он ни баранов, ни лошадей, ни кумысу» [6, с. 128].

В повседневной жизни кочевых народов кумыс также был зна- ком достатка и благополучия. Не являются исключением и казахи, у которых богатство человека исчисляли по количеству кумыса. В.В. Радлов писал: «В дом богатого собираются со всей округи бедняки, чтобы вкусить этого нектара» [15, с. 283].

В культуре казахов, как, впрочем, и других народов, особое значение имеет символика цвета. Цвета являются носителями определенных «культурных кодов». В цветовой символике каза- хов центральное место занимает оппозиция белый / черный. Всех домашних животных принято делить на «ақ мал» и «қара мал», что означает «белый» и «черный скот». К белому скоту относят только лошадей, к черному – всех остальных [7, с. 74]. По пред- ставлениям казахов, «молоко белой кобылы придает силу слабо- му, молоко черной кобылы делает сильного еще сильнее» [7, с.

66].

В народе термин «ак» используют для обозначения молочной пищи в целом. Кумыс был самым значимым из белых напитков, носившим сакральный характер. В одних случаях он выступал символом счастья и благополучия, в других – чистоты и справед- ливости, в третьих – высокого социального статуса. Геокультурное пространство казахов способствовало формированию культуры открытого типа. В связи с кумысом это выразилось в открытости отношений, готовности к диалогу.

С кумысом были связаны многочисленные поверья и табу, свидетельствующие о сакральном характере напитка и о его высо- ком семиотическом статусе. Так, запрещалось проливать кумыс на землю, оставлять его недопитым, давать собакам. Большим грехом считалось выплескивать кумыс из чаши. У казахов бытует посло- вица: «Қымыз – адамның қаны, ат – адамның жаны», что означает

 

«Кумыс – кровь человека, конь – душа человека» [10, ПМА, 2014. л. 2]. Другое поверье гласит: «Кто хотя бы раз в году не поест мяса конины и не попьет кумыс, у того расстроятся мозги и с таким че- ловеком может случиться сумасшествие» [7, c. 46].

Умение готовить кумыс считалось лучшим качеством хозяйки дома. В применении к нему казахи говорили: «Шешесін көр де, қызын ал», т.е. женись на дочери, если хороша мать» [12, с. 103].

Для изготовления и употребления кумыса казахи использовали особую посуду, максимально адаптированную к кочевому образу жизни. Посуда кочевника изготавливались из легких и доступных материалов таких, как дерево и кожа. Деревянная посуда у казахов, в сравнении с кожаной, получила наибольшее распространение, поскольку она имеет сакральный характер, выраженный в уподо- блении дерева живому существу.

Для доения и хранения кумыса использовали көнек, который, по свидетельству М. Чорманова, «бываютъ двухъ родовъ: одинъ употребляется для доенія кобылъ, а въ другомъ держатъ қымыз для гостей; последній көнек отличается красотою формы, изящностью отделки, и вмещаетъ отъ 10 до 20 большихъ деревянныхъ чашекъ қымыз-а» [16, с. 333].

Изготавливали кумыс в специальной посуде из лошадиной шкуры – саба. Согласно материалам экспедиции Ф.А. Щербины, в летнее время табунщики снабжались двумя сабами, в которых они делали кумыс [20, c. 54], но лучшим «считали тот, который дол-  го и равномерно болтался в кожаном мешке во время длительного пути» [9, С. 62].

Для получения кумыса в домашних условиях, его необходимо было также взбалтывать, но при помощи специальной деревянной мутовки – «піспек». Большим разнообразием отличались ковши для разлива кумыса – шөміш, ожау.

В настоящее время у казахов, как и в конце ХIХ – начале ХХ в. (Рис. 4) [РЭМ], деревянная посуда представлена в большом коли- честве. Кожаная посуда встречается крайне редко.

 

Рис. 5. Блюдо, ковш для разливания кумыса и чехол для блюда.

Казахи. Конец ХIХ – начало ХХ в. Фонды РЭМ.

 

Итак, этнографические сюжеты, представленные в научном наследии А. Букейхана, выходят далеко за рамки антропологии пи- тания. В его трудах предметно-образный мир казахов, связанный с таким культурным феноменом, как кумыс, получил яркое отраже- ние. Анализ письменных источников, в сопоставлении их с поле- вым этнографическим материалом, позволяет сделать вывод о том, что кумыс у сельских казахов стал частью повседневной жизни и продолжает сохранять локальную специфику, которая во многом обусловлена различными местами проживания. Кумысу ученый придавал очень важное значение не только как напитку, удовлетво- ряющему витальные потребности организма, но и выполняющему семантическую функцию. Он присутствовал в обрядах календар- ного и семейного циклов, являлся престижным напитком, важным символом гостеприимства, к которому сохранилось уважительное отношение.

 

Сегодня наша задача видится не столько в продолжении свя- занной с ним этнокультурной традиции, сколько в реактуализа- ции роли и значения напитка как символа-бренда казахского го- сударства, занятого проблемами поиска национальной идеи. Как нам представляется, кумыс, содержащий в себе многознаковую символику и «культурную память», способен выполнить задачу воспитания здоровой нации.

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:

 

1. Букейханов А. Киргизы // Формы национального движе- ния в современных государствах. Под ред. А.И. Костелянского. Спб., С. 577 – 600; А.Н. Ценный кладъ старины // «ОП къ

«Акмолинскимъ областнымъ ведомостямъ», № 47 от 24.11.1889  г. Омскъ; Туземецъ. Женщина по киргизской былине «Кобланды»

// Туркестанскіе ведомости, газ., от 9 мая 1899 г. Ташкент; Букей- ханов А. О киргизскихъ поминкахъ (ответъ на статью г. Нурд- жанова въ «Туркестанскихъ ведомостяхъ» // Киргизская степная газета, № 7 от 22.02.1900 г. Омск. Он же. Схема родов. Омский уезд. Приложение к родовым схемам // Материалы по киргизско- му землепользованию, собранные и обработанные экспедицией по исследованию степных областей. Омский уезд. Акмолинская область. Т. 11. Омск: Типографія штаба Сибирского военного округа, 1902. С. 43-45; Букейханов А., Чорманов М. Заметки о киргизахъ Павлодарскаго уезда // Записки ЗСОИРГО.- 1906.- Омск, кн. XXXII. С. 1-30; Сынъ степей. Снятое молоко как сред- ство противъ вымиранія киргизъ // Киргизская степная газета, № 14 от 30.04.1900 г. Омск.

2. Букейханов А. Сведения о киргизском хозяйстве Степно- го края от 15 января 1902 года // Отпечатано по постановлению Омского отдела Императорского московского общества сель- ского хозяйства. Омск: Типографія штаба Сибирского военного округа, 1902; Он же. Скотоводство // Материалы по киргизско- му землепользованию, собранные и обработанные экспедицией по исследованию степных областей. Омский уезд. Акмолинская область. Т. Омск: Типографія штаба Сибирского военного

 

округа, 1902. С. 46-62; Он же. Овцеводство въ Степномъ крае // Швецовъ, С.П. (ред.). Материалы по экономическому обследова- нию районовъ Сибирской железной дороги, томъ 1, выпуск №1. Животноводство. 1904 г. Томскъ, 1904 г.; Киргиз-кайсакъ. Судьба киргизского землепользованія // В мире мусульманства, газ., №  27 от 21 (3 ноября) октября 1911 г. Спб.

3. Геродот. История. В 9-ти кн. Книга четвертая. Мельпоме- на. – М.: «Ладомир», 1999. – 752 с.
4. Плано Карпини и Гильом де Рубрук. Путешествие в евра- зийские степи. – Алматы: ИД «Кочевники», 2003. – 240 с.
5. Myers A. M. Koumiss: Milk Champagne. The Great Russian Remedy for Wasting. Debilitating and Nervous Diseases. San 1877.
6. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кай- сацких орд и степей. Часть третья: этнографические известия. – Спб.: Типография Карла Крайя, 1832. – 304 с.
7. Тоқтабай А. Қымыздың түрлері жəне зерттелуі жайында

// Оразбаев оқулары – 2: халықаралық ғылыми тəжірибеліқ кон- ференция материалдарының жинағы. – Алматы: Қазақ универси- теті, 2010. бб. 248-254.

8. Outram А.К., Stear N.A., Bendrey R., Olsen S., Kasparov , Zaibert V., Thorpe N., Evershed R.P. The Earliest Horse Harnessing and Milking // Science. 2009. pp. 1332 – 1335.
9. Потапов Л.П. Особенности материальной культуры каза- хов, обусловленные кочевым образом жизни // Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. – С. 43 – 70.
10. Полевые материалы автора (далее ПМА), 2014 г. лл. 1-5.
11. Даржа В. Лошадь в традиционной практике тувинцев- кочевников. – Кызыл: Тувинское книжное издательство имени Ю.Ш. Кюнзегеша.- 2014.- 184 с.
12. Букейханов А.Н. Казахи: историко-этнографические тру- ды (Библиотека казахской этнографии, том 14).- Павлодар: ТОО НПФ «ЭКО», 2006. – 304 с.
13. Аргынбаев Х.А. Историко-культурные связи русского и казахского народов.- Павлодар: НПФ «ЭКО», 2005. – 242 с.
14. Фототека Исторического архива Омской области.

 

15. Радлов В.В. Из Сибири. Страницы дневника. – М.: «Нау- ка», 1989.- 747 с.
16. Чорманов М. Заметки о киргизахъ Павлодарскаго уезда / Под ред. А.Н. Букейханова // Полное собрание сочинений в 9 то- мах / Сост. Жусип С.А. – Астана: «Сарыарка», 2010. Т.
17. Фототека Государственного архива Павлодарской обла-

сти.

18. Якуты (Саха) / отв. ред. Н.А. Алексеев, Е.Н. Романова,

З.П. Соколова. – М.: Наука, 2013.- 599 с. – (Народы и культуры).

19. Фонды Российского этнографического музея (РЭМ).
20. Материалы по киргизскому землепользованию, собран- ные и обработанные экспедицией по исследованию степных об- ластей. Омский уезд. Акмолинская область. Т. Омск: Типогра- фія штаба Сибирского военного округа, 1902.